Хотя Натакто был из отделения Ричардсона, он решил, что к церкви ему идти не стоит - его винтовка была при нем.
Он присел на обочину около клумбы с георгинами. Постепенно светало. Есть ему не хотелось, курить тоже. Ноги были относительно сухими.
Индеец снова вспомнил бой. Пощупал царапину на лице. В доме, в который он заходил не было зеркала, и он не знал, как теперь выглядит его лицо.
Потом Натакто достал нож и сделал на прикладе зарубку. Он видел такие зарубки на винчестере старого шамана, которому тот достался от отца. Это была самая ржавая винтовка, которую он когда-либо держал в руках, но она была овеяна таким ореолом древней таинственности, что юный навахо, побаивавшийся выжившего из ума шамана, считал ее чем-то вроде супер-оружия...
Теперь у него была своя винтовка - мощная, точная, надежная, вычищенная и смазанная. И он умел с ней обращаться.
Посидев еще немного, Натакто вспомнил, что не стал брать с собой точило, посчитав, что при прыжке чем меньше вещей, без которых можешь обойтись - тем лучше.
Ахига закинул ремень "Гаранда" на плечо, поднялся на ноги и зашел в ближайшее строение. Потоптался в нерешительности, рассматривая непривычный интерьер французского фермерского дома. Со стены на него смотрели пожелтевшие мужчины в военной форме, какой-то галантный усач и девочка в воздушном летнем платье.
Матрас на кровати был согнут пополам, обнажая пружины. Глянул на свое отражение в зеркале. Оказалось, что, когда умывался, смылась черная маскировочная краска. Впрочем, уже светало. Индеец прошел в кухню, погремел ящиками, в которых лежали всякие изощренные инструменты для приготовления пищи - половники, шумовки, штопоры... в самом нижнем отыскал заветный брусок.
Широко улыбнулся. Засунул брусок в сумку, вышел на улицу. Сел на землю, прислонившись к телеграфному столбу, и стал ждать возвращения сержантов.