С глухим хрустом пуля вошла в голову поверженного гиганта, разворотив затылок. Плеснуло черным. В воздух взвилось облако бетонной пыли, быстро впрочем опавшее.
Катана Шина плюхнулась в грязь неподалеку.
Лезвие сильно зазубрено после удара и слегка погнуто.
Зеленцов, оставляя на стволе клочья вылезшей шерсти, медленно сполз с дерева, по пути увеличиваясь в размерах, и приобретая человеческий вид.
Полковник, итак очень худой, похудел еще на несколько килограммов.
Костистый и бледный, словно мертвяк, С чернеющими под глазами синяками, весь покрытый шрамами и криво сросшимися дырками от пуль, выглядит он жутковато.
Обессилено усевшись на землю, привалился к стволу спиной.
Почесал заросший седым волосом тридцатисантиметровый уд с вытатуированной на головке слабо светящейся пентаграммой увитой листьями.
Пошевелил пальцами, заставив валяющийся неподалеку плащ подплыть к нему.
Закутался, нахохлился.
Вытянув руку, засунул ее в дупло дерева. Вытащил оттуда фарфоровую чашечку с исходящим ароматным паром кофе. Закрыв глаза, отхлебнул, держа чашку двумя руками.
Осмотрел нервно хихикающих бойцов.
Передернулся в нервном тике и мрачно пробурчал:
«Пиздец, как хуево задание началось. Пиздец.»
Пошебуршав рукой в траве, вытащил оттуда мятую самокрутку.
Помахал ей в воздухе, воспламенив.
Сжал зубами и глубоко затянулся.
Выпустил из ноздрей зеленоватый дым.
Прикрыл глаза, процедил сквозь зубы:
«Посмеялись и хватит. Напряжение сбросили, теперь собраться, бойцы, бдительность не терять.»