Гордо восседая на переднем, пассажирском месте «крузака», Албанец отрешенно наблюдал проплывающие мимо городские пейзажи сквозь зеркальные стекла «Авиаторов». Он нежно поглаживал ствол «Печеньки» любовно завернутого в кусок брезента. В салоне было прохладно, и когда джипы прибыли на место, покидать его не хотелось. Подозрительно услужливые братья по вере крутились рядом, здороваясь с наемниками и приветливо открывая двери авто. Далее было знакомство с «Ковбоем» и распределение по койкоместам, Албанец переступил порог комнаты последним так как задержался на лестнице разглядывая картину с изображением мечети на фоне ураганного боя с участием неверных «смердящих псов войны» с красными крестами на одеждах и правоверных воинов Аллаха - маджохидов. Заняв оставшуюся ничейной кровать, он бережно затолкал пулемет под нее, слегка расстегнул форменную куртку дабы удобно можно было извлечь «Токарева», затем спустился в след за всеми в холл для «покурить» и «перетереть» с ковбоем. На девушку не обратил ровным счетом никакого внимания, а вот на представление его в роли «Директора детсада» удивился и смертельно обиделся, так как нельзя уподоблять воина какой -то няньке. На это Албанец презрительно фыркнул и пообещал себе, что после окончания «контракта» отрежет этому гнойному мешку в шляпе его поганый язык и яйца.