- Нет! - почти крикнул Зак в телефонную трубку, - Всё было не так... Не так, черт тебя дери! - Зак наконец понял, что от него хотел Маньяк. Этот "программист" (значит Зак всё-таки был прав) не считает себя злодеем в этой ситуации. Более того, он карательная рука господа. Судья и палач в одном флаконе.
Было уже даже всё равно на гребаных телевизионщиков: со своими он, наверное, объясниться сумеет. Лишь бы Настя не совершила какую-нибудь глупость, увидев новости...
- Ты не обязан мне верить, но просто не имеешь права меня не выслушать! Я помню Майлза! Каждый день я его вспоминаю, даже против своей воли. Но я, черт тебя дери, не виноват... Виноват... Всё было как ты сказал - нас в том проулке было трое: я, Майлз и вор, укравший сумку. Мы с Майлзом его поймали, взяли на мушку... А потом... Потом... Он сказал, что они с Майлзом... - почти после каждого слова Зак судорожно глотал слюну. Голова стала ужасно красной (к ней прилила кровь), а по лбу потек пот, - Сказал, что они... Заключили сделку... ... ... А потом... Потом Майлз сказал мне опустить оружие. Я... Я не... Не знал, что мне делать. Не мог... Поверить... А Майлз... Полез за... Пистолетом... И... - и тут Зак взорвался:
- Чего ты хочешь?! Давай, неси запись моего признания в новости! Это я убил Майлза! Доволен?! Ты, твою мать, ДОВОЛЕН?! Он наставил на меня пистолет и я его пристрелил! А потом вор убегал...
Зак тяжело дышал. Грудная клетка стремительно растягивалась и сужалась. Зак опустил глаза в пол и прислонил голову к стенке будки:
- ...И я выстрелил... Опять... Я не хотел... Убивать... Но... ... ... У тебя есть... Запись, - Зак говорил тихо, медленно, спокойно, - Выпусти меня отсюда... И я сдамся властям... Я признаюсь... И отсижу свой срок...