Шаги раздались уже в помещении. Я осторожно оторвал еще одну пуговку. И еще одну. Говорят, даже спичка, зажатая в кулаке дает чуть сильнее удар. Усмехнулся. Бороться до конца, да? Бороться.
Я никогда не был верующим. Времени не было. Глупо как-то звучит. И что в итоге? Жизнь, вот она, но на что у меня по-настоящему было время? Учеба. Работа. Работа-работа-работа. Столько можно было успеть. Столько сделать. А теперь, оглядываясь назад я вижу только упущенные возможности.
Мне было страшно. Меня колотило. Через раз, но я все же вздрагивал. Перекладывая одну пуговку в другую руку я чуть не выронил ее. Пуговки. Из-за вашей товарки, пущенной одним безмозглым мусором, должна умереть самая красивая женщина на свете.
И теперь я должен это исправить. Должен, во что бы то ни стало.
Опять я подумал о молитве. Говорят, помогает. И тут же вспомнилась фраза из одного сериала:
"- Молись! -
- Молись... Так я же не верующий даже! -
- Хех, а откуда ты можешь это знать наверняка? -"
Вот и подумалось. А может быть стоит попробовать?
"Господи! Прости мне мои прегрешения. И помоги ей. Как же я ее люблю..."
Я собрался под трупом толстяка, сцепив зубы так сильно, что, казалось, их сейчас вырвет из десен корнями вверх. Но это только казалось так.
Скрипнула дверца. "А у него автомат наверняка. И готов он к этому. Но я попробую..."
Рывок вверх. Прямая спина, мгновенно развернувшиеся плечи и труп толстяка, такой тяжеленный, падает за спиной, накрывая труп более худого своего товарища по смерти. "Закрой ее. Скрой под собой. А там она разберется".
Зоркий взгляд опытного стрелка определяет добычу. И тут же я метаю свои пуговки. На что надеюсь? На то, что удача улыбнется мне еще раз? Не знаю. Теперь я надеюсь на то, что Бог все же прикроет Мою. Мою Родную. Потому что я сделал все что мог.
Не останавливаясь, я рванулся вперед. На смерть. Но ради жизни. И ради любви, как бы банально это не звучало.