Тонкая струйка сигаретного дыма тянулась вверх к потолку, рассеиваясь там миниатюрным облачком тумана. Кристофер сидел на полу, спиной привалившись к койке, и вспоминал свою прошлую жизнь. Ту, которой уже порой казалось что и в помине не было, а был только радужный сон, навеянный сюжетом какого-то фильма. Однако он знал, что это не так. И все равно упрямо вспоминал, хотя эти попытки и ранили его душу.
У него была любимая работа, замечательная семья: жена-красавица и чудесный ребенок, большой дом недалеко от океана, хорошая машина. Когда он оживлял в своей памяти те счастливые времена, то лицо его само сабой разглаживалось и светлело, в ушах откуда не возьмись начинали звучать любимые голоса и счастливый смех, а еще шум волн и крики чаек... И он никак не мог понять, что же он сделал не так. Где ошибся, что все вдруг в одночасье рухнуло и исчезло, словно никогда и не существовало.
* * *
- И давно это у вас с ней продолжается? - по театральному драматично спросила Джессика. Он вела машину по плавящемуся от жары шоссе на побережье Тихого океана. Я развалился рядом на кресле пассажира и отрешенно вперился в ослепительно сверкающее солнцем водное пространство. В этот раз домой нас везла жена, поскольку на дружеском бранче в Беверли Хиллс, с которого мы ехали, я прилично выпил.
- Что ты имеешь ввиду? - спросил я, стараясь чтобы мой вопрос прозвучал как можно более не принужденно.
- Ты знаешь о чем я, - резко ответила Джейн - все видели как вы с ней танцевали. Эта старая курица прижималась и смотрела на тебя так, словно собиралась трахнуть тебя прямо там, при всем народе.
Я натянуто рассмеялся.
- Послушай, что это за фантазии? Ты прекрасно знаешь, что она моя давняя постоянная клиентка и через нее ко мне пришли немало других постоянных клиенток и возможно еще придут. Это работа, понимаешь? В конце-концов что страшного в том, что я ей немножко нравлюсь? Это же ничего не значит.
Конечно же я не собирался ставить в известность своею дорогую жену, что незадолго до обсуждаемых событий, эта самая богатая клиентка отсосала мне в ее собственном шикарном туалете. В принципе, это загадка, зачем я ей подобное позволил. Может тому виной виски? Или не хотелось разочаровывать в общем-то симпатичную, так лестно предлагающую себя женщину? А может я просто струхнул, что, отказав ей, могу потерять немалую часть клиентуры? Черт меня разберет...
- Мне это надоело! Надоело что люди смотрят на меня как на дуру! Почему я должна терпеть подобное обращение? Неужели я мало сделала для нашей семьи?
И так далее, и тому подобное... Джессика все больше заводилась. Приближалась истерика. Я закатил глаза к потолку. Спиртное приятно разливалось по венам, погружая организм в расслабленную негу, но крики жены мешали погружаться, резали уши, а главное - заставляли просыпаться прикорнувшую было совесть.
- Но, дорогая... - начал я, и тут ремень безопасности пребольно врезался поперек груди. Визг тормозов, что-то ударилось о передний бампер, в лобовом стекле промелькнула какая-то тень, потом замелькало что-то: деревья, дома... Наконец остановилось и на негнущихся ногах мы вылезли. Коляска. Смятая. В ней что-то, завернулось в ворох тряпок. Алые пятна. Ножка в белом носочке. Сидящая надо всем этим женщина поднимает лицо на меня. Джесс повалилась в обморок. Я посмотрел на небо.
* * *
Сегодня ему приснился плохой сон. Не про счастливые деньки, не про семейный отдых на островах, не про милую умиротворенную жизнь в их уютном доме, а про тот самый Конец-всему-хорошему-что-было-в-его-жизни. Поэтому и встал Крис много угрюмее обычного. Выкурил сигаретину и теперь, мрачный, с отсутствующим видом стоял в строю заключенных, осоловело вперившись в какую-то невидимую точку на противоположной стене, и в пол-уха слушая что там еще имеет сообщить этот мутант...