"Паадажди, братишка.
Эт самое, Свенище—суровый, Рыжему тоже штоль, уши резани. Он походу от потери крови уже дуба дал. И Секиру может возьмешь, хуле добру пропадать."
— Крысенышь, наскоро перематывая куском лохмотьев рану и, почему-то хромая, поспешил за Свеном, не забыв, впрочем быстро обшарить мертвецов, и подобрать их оружие, то, которое хоть как-то было на оружие похоже, конечно.
То, что он пока живой, наполняло бродягу таким неизбывным счастьем, что даже боль слабее чувствовалась.
Догнав товарища, Крысенышь весело оскалился:
"Эхх, ма, великие дела нас с тобой ждут. Мы, с моей ловкостью и твоей силой, быстро центровыми станем. Все нам сапоги лизать будут. И Бугай, мне уже тему обещал подкинуть. А я тебя в дело возьму. Ты пацан четкий".