— Барьер создаёт что-то вроде другого места, в котором мы будем сражаться, — Теппу попытался ответить вначале Оге, а потом уже как-то реагировать на ещё более смущающий его смех Каю, — пока барьер цел — ломай что хочешь, миру будет всё равно. Твоя семья никогда не водила тебя в такие штуки, Ог-ги? — Как бы неловко помявшись, спросил он, косясь на Каю. Та перестала ржать.
— Давайте успокоимся, — сказал он, поднимая с пола одежду Анеко, — и обсудим стратегию. Скоро нам выходить и… — Каю сняла свой топ, откидывая куртку в сторону Неконеко. Теппу уже некуда было краснеть, так что он просто бессильно вздохнул. Не так он представлял свои дни в банде. Совсем не так. Он представлял себе товарищество, честь, битвы, всё как из историй мамы с папой.
Но пока… пока всё происходящее походило на истории дедушки и Теппу никогда не мог нормально их дослушать и думал, что старик над ним издевается. Кажется, он не издевался. Теппу стремительно сдавал позиции, но в тоже самое время, ещё сильнее смущаться он не мог, так что Каю даже как-то помогла ему. Он почувствовал едва заметное облегчение. “Хах”, — подумал он, — “Это не так смущает”.
Теппу не совсем понимал, почему снятие куртки Каю на него не так повлияло, как снятие куртки Анеко, но что-то было не совсем так, как если бы… “Я начинаю привыкать?”, — подумал он, — “Вот он — адаптивный гений семьи Мурамаса! Работает даже против сисек!”. Но Теппу не смог наслаждаться своим гением долго. Его заломала Они.
— Я никого из себя не строю, — проговорил парень, кажется, забывая как дышать, — но меня очень смущает, когда вы так делаете на людях. Если что-то смущает — значит хреново обучала. — Теппу понял, что тонет, и решил, что если ему суждено тут полечь — он заберёт Анеко с собой! То, что она провоцирует его парню в голову даже не пришло, он не двигался. По его лицу стелка капелька пота. От Акане сильно пахло пивом. Её кожа была упругая и сухая. Плоть жесткая.
“Идеально для ровного разреза”, — подумал он, дыша всё глубже.
— Делайте что хотите. Мне кажется это, — Теппу не мог с ходу подобрать верных слов, — неправильным на людях. То, что вас кто-то ещё увидит кажется мне неловким. Но это ваш выбор. — Уже спокойнее признался. Теппу пытался сохранять самообладание.
— В бою за меня не волнуйся. Меня смущают голые девушки, но так даже лучше, — выдохнул сквозь зубы, — здесь мне это мешает… потому что с возбуждением сложно себя контролировать. В бою это будет не проблема. Это проблема только сейчас. — Сказал Теппу, его губы пересохли. Желания сменяли одно другое. Колейдоскопом.
— Может уже выдвенемся? — Спросил он у Анеко, поднимая на неё свой взгляд. — Я, — сказал на выдохе, — уже вечность никого не кромсал. — Теппу оставался Мурамасой, что бы там ни было, и всё приближающееся мочилово будоражило его кровь. Парень слышал, как бьётся его сердце. И сейчас слышал как бьётся сердце Анеко в груди.
Дедушка говорил Теппу, что он узнает своих товарищей по тому, что захочет расзрубить их всех на мелкие кусочки, и видят боги, будь у него достаточно силы и ндостаточно воли, все присутствующие давно бы стали его одеждой и элементами декора его скромного жилища.
Особенно Анеко.
— Твоя голова отлично бы смотрелась у меня на поясе. — Пробормотал впадающий в раж Теппу.