"Кемадо". Убитый на твоих глазах лишается того, чем брать, и почти лишается того, чем ходить. Переговариваются на хиспанском хитрецы, пусть и тихо, но музыка заставляет их делать это громче, чем им наверняка хотелось бы, и ты тут как тут - слышишь часть, обрывки-осколки, но общий смысл, суть, от тебя все же ускользает. Ничего, ты еще возьмешь свое - прислушаешься, узнаешь, раскроешь заговор. Он-то наверняка есть, ну, заговор, в смысле. Глобальный, огромный, суть которого в том, чтобы запереть голых людей вместе с кальмарами-гибридами. Проверка на то, смогут ли потомки обезьян вычислить затесавшихся в их ряды потомков моллюсков. До чего же коварные, сволочи.
О чем ты, кстати, думал? Кажется, о заговорах. В сосиски, которые продают в киоске на углу "Сто пятой" и "Семнадцатой", замешивают ратонов - ты пробовал и то, и тех, разницы ноль. Хозяин, когда ты его разоблачил, правда, только посмеялся, но взгляд у него был - что лазерные пушки союзаров, таким только броню крейсерную резать. Чем не заговор? Всем заговор. Ратонами людей кормит. Это с одной стороны. С другой - ты, вот, тоже человек, и сам их, ратонов, добровольно ешь. Раз так, то какой-то плоховатый заговор, все же, получается. Это с одной стороны. С другой - зато в нем замешаны ратоны.
"Убийца". Сначала тебя трясло, потом - долго, с полчаса точно - трясло и, под размеренный гул, качало, затем опять просто трясло. Миг. Практически вылетаешь прочь из своего "хранилища", когда крышка совершенно внезапно, без какого-либо предупреждения, уходит вверх, а коробка резко кренится вперед. Ты и кехайка, практически одновременно. Та самая?
Не успеваешь даже спросить, понимая, что попал в странное - многогранником - помещение. Трупы - искромсанные, с обрубленными конечностями. Люди - голые по большей части, с ножами. Кровь еще, много. И "дождь", что заливает все и вся вокруг. Бросив на тебя короткий взгляд, жмется к шипящей керамике новоприбывшая - та, другая.
Ультранационалист. Боли нет. Лишь тьма становится вечной. Навсегда.
Ларедо. Не без труда перевалив с бока на спину и оттянув коматозное, потное до такой степени, словно его маслом маисовым натерли, тело подальше от "обогревателя", подмечаешь, что тот чудаковатый - вещающий о странном, как минимум - мужик меняет позицию, явно стремясь встать поближе к вам: тебе и этому, вот, любителю поваляться в беспамятстве. Не проявляет агрессии, вроде бы, да и пистолет - вот правда, как ни крути, а все же хорошо, что получилось его забрать - успокаивает.
Размышляешь попутно над ответами "Ошибки". Часть обращений вполне однозначно трактуются ею как некое "вмешательство", за которые она - или оно - либо карает "просителя" дисциплинарным взысканием сразу, либо грозится покарать потом, на часть же - и тут каждый раз фигурирует некий "курирующий сотрудник", который неизменно не отвечает - реагирует, с обязательным "Р-перформансом", сбросом всякой всячины: от зверя до ствола. Не можешь только так, сходу, уловить, в чем именно заключались отличия в вопросах-запросах - духота, помноженная на вполне реальный риск получить тычок ножом от одного из "соседей", делают свое дело.
Рейес. Припомнив попутно, что адвоката тебе так и не предоставили - вместо человека, тебя "защищал" терминал, в который загрузили оцифровку по делу: показания свидетелей, описания улик, прочую околоследственную дребедень. Два гребаных раза "рот", если можно так выразиться, за весь процесс открыл: "Не возражаю", когда спросили, есть ли у него возражения по поводу назначенного тебе обвинением срока, и "Апелляция будет сформирована и подана после проведения анализа целесообразности данного действия, с учетом обстоятельств дела и приговора". Так и не подал, по итогам, каброн железный - нецелесообразно было, видимо.
Отрываешь, подсекая, между тем, левую "бразо" джапу. Оп - и все. Теперь правая. Жилы, сустав. Потянуть, дернуть - чтоб хлюпнуло-щелкнуло - и, оп, снова все.
Сандоваль. Повторяешь с новым "погибшим" фокус, который до того показывал "светлячку". Подрезать, рассечь. С "Заточкой" перекинувшись несколькими фразами, вроде бы, достигаешь если и не консенсуса, то хоть какого-то понимания. И режешь, режешь, режешь.
Благо, хоть острая эта штука - не хуже бритвы, практически без нажима вгрызается в горячее, еще абсолютно живое, подрагивающее конвульсивно мясо. Мясо. Не люди вы для корпоров, факт - просто расходники. Мясо и есть.
Юкорай. Не можешь сказать, что являешься специалистом в области взаимодействий с Искусственным Интеллектом. В Протекторате, как и в большей части крупных государственных формаций Галактики, такие штуки строго запрещены не только к использованию, но даже к разработке, вместе с изучением, а те знания, что ты мог бы почерпнуть, например, из художественных фильмов, возможно ли им доверять? Если верить памяти, "синты" обычно очень, как бы сказать, "логичны" - строго подчиняются заданным "параметрам", "установкам", "принципам". Действуют по плану, в общем. Может быть, стоит попытаться, проанализировав реакции этой, которая тут всем заправляет, штуковины на отдельные-определенные условные раздражители, попытавшись "нащупать" в этом некую систему? С риском получить пулю в череп, разумеется, но тут уж, так сказать, имеете то, что имеете.
Всем. Возится пара - ножевых дел мастера - с телом. Подсекает ноги один, отрезает и отрывает руки другая. Свисток - трижды, как всегда.
- Счет три - ноль. Сбоем. Сбоем. "Енотики" победили. Запись прекращена. Тест номер девять тысяч сто сорок пять. Сбоем. Сбоем. Сбоем. Выполнен. Успешное выполнение. Сбоем. Сбоем.
Затихает на мгновение, словно обдумывая, что сказать дальше.
- Позитивное стимулирование расходных сотрудников - в процессе. Сбоем. Рекреационный период. Сбоем. Сбоем. Гигиенические процедуры.
Размеренно "уехав" в стены, потолочное покрытие обнажает мелкоячеистость плит, напоминающих пластмассовые, бледно-голубого цвета соты. Секунда - и сверху, заставляя стены шипеть и плеваться паром, обрушиваются напоминающие тропический ливень потоки остро пахнущей какой-то глубоко и в корне "химической" свежестью, скользковато-мылкой на ощупь "воды".
- Очистка и дезинфицирование фильтрационного бокса - в процессе. Сбоем. Сбоем.
"Открывается" - тут и там - облицовка, буквально вышвыривая прочь из капсул, прямо в "шторм", пару человек. Первый: высокий, массивный - не агрессивно-мускулисто, а скорей "по-домашнему" грузно - ренголезец: с заметными залысинами, слегка небритый, без диких татуировок и страшных шрамов, вторая: имперка, не самого выдающегося - лишь чуть повыше коротко стриженой хиспанки - роста, плотно сложенная, но не полная - кость широкая, бледнокожая, круглолицая и темноглазая, с прямыми, обрезанными по лопатки, антрацитово-черными волосами. Оба в "штатном", точно как у Максин, нижнем белье - трусы, трусы и топ.
- Продолжительность процедуры. Сбоем.
Льется и льется оказавшаяся еще и невероятно горькой на вкус жидкость, смешивается с кровью, бурлит под ногами, стучит в динамиках новый - заунывно-скрипучий - трек.
- Одна. Сбоем. Минуты.