Можно ли простить Фуэго попытку вменить прозвище? Спору нет, она звучит хорошо даже в моей собственной голове, но вспоминать потом, как и откуда она появилась, будет уже не так приятно. Впрочем, об этом пока не думаю. Думаю о том, что Фуэго - хороший парень. Не только потому, что хиспанец, но и поэтому тоже. Но каким бы славным он ни был, здесь он сражается сам за себя, даже если вид подаёт совершенно иной. "Останется только один": коронная фраза из одного известного фильма о любителях поотрубать друг другу головы звучит теперь не так пафосно, но жизненно. И хотя рубим мы не головы, но другие части тела, сути оно не меняет. Я буквально вижу, чем всё закончится. Не вижу только, на ком.
Следовать командам - это то, что мы умеем. Уметь бы ещё оперативно понимать, когда следует продемонстрировать собственное мнение, а когда просто сделать то, что от тебя требуется, потому что, canalla, ambos lo necesitan.
- Que te pasa, amigo? - говорю я негромко, а на фоне окружающих звуков даже почти неслышно, и пристально, выжидающе поглядываю на другого "земляка".
Но ответ на этот вопрос станет известен позже, либо вообще никогда в частности для меня. Потому что то, что произошло дальше, внесло существенные изменения в восприятие ситуации и друг друга. Не было такой реакции на отвёртку как потенциальное оружие, равно как не было её и на появившееся один за одним менее кустарные лезвия. Но вот вид armas de fuego привёл в действия те самые затаившиеся рефлексы, что, пожалуй, были тут в каждом. "Засветили волыну" - и снова привычная, казалось бы, фраза заиграла новыми красками. Но суть одна - стоило только показаться оружию, как все ринулись на его захват. Что дальше? Masacre? Mas...
Не знаю, что щёлкнуло в тот момент у меня в голове. Может, резкие движения этого джапанира, может, громкие выкрики, вид крови на руках некоторых. Показалось даже, что любитель давать прозвища (нет, он правда был в этом хорош, "Заточка" очень даже звучит, грех жаловаться) смог завладеть инициативой. Показалось или нет, а разбираться в этом я уже не собиралась. Я собиралась сделать что-то, что столкнёт меня с мёртвой точки и не даст провалиться в разверзающийся под ногами омут безумия. Вот только... Un nuevo remolino se abrio frente a mí en el mismo instante.