О чудо, уловка удалась. Максин взяла передышку, чтобы подобрать носки, свернутые в черный комочек, и обуться.
Даже за короткое время она смогла считать со своего тела немало. Визуальное узнавание отметин приходило быстро, но значение символов оставалось смутным. Тут перемешаны два (или даже три) вида прошлого, в одном были красивые изящные татуировки, диагностическое солнышко, забота о теле. Можно догадаться, что как-то связано с операцией. Бесплодный виноград и гном, совсем уж загадочный. В другом блоке воспоминаний "Be strong", волк, сила, сопротивление. Стрелы в волчьей расти – какие-то доисходные ассоциации. Шрам на запястье – попытка суицида? И под конец, третий тип отметин – уродливый шрам на пальце и следы от отвертки в боку. Или заточки? Тюремное слово всплыло, и Максин обратила внимание на девушку с отверткой.
– Помоги ему открутить протез! – перекрикивая басы Максин обратилась к худенькой хиспанке с короткой стрижкой, показывая на бланко-военного, как она решила его называть про себя, раз уж он не вспомнил свое имя.
Потом повернулась к оставшимся "енотам", у одного из них уже был нож:
– Я дам нож, если надо! Понадобится сила!
Она посмотрела на распростертую огненную красотку. Неужели ей придется делать это снова?
О том, что случилось с остальными, она не могла думать сейчас. Какая-то побочка после транспортировки – да может все они сейчас так свалятся. Как разобраться, кто из них этот 1788? И если понять, что делать с этим знанием?!