При приземлении Афанасей услышал приятное чавкание и не менее приятный хруст. Кого-то, стало быть, уже пастукали! Неизвестно, почему, но эти меховые шапки были симпатичны Афанасею, поэтому он улыбнулся, как только может улыбнуться орк. Со всей своей харизмой. И, чтобы добавить позитива, заржал во всю глотку.
- АХАХАХАХА! ЮДИШКИ ГАТОФТИСЬ К ПАСТУКУ! ПАТАМУШТА ОН УЖЕ ПРИШОЛ!
Юдишки, нужно отдать должное, не стали убегать, а начали драться, и для удобства Афанасея сплотились в несколько многочисленных групп. Орк с разгону вмазался в ту, что перекрывала путь в БАЛЬШОЙ ШУТЕ, по пути изображая из себя вертолет на холостом ходу. Поскольку рук у Афанасея было целых четыре, его вертолет имел соосную схему - две натуральных орочьих руки косили слева направо, а сервоприводы - в противоположном направлении. Вообще с тех самых пор, как Афанасей увидел БАЛЬШУЮ ШУТУ ЮДИШЕК, он порастерял интерес даже к ПАСТУКУ, выполняя его с той же будничной заботой, с которой каждый день вливал в себя ведро грыбного пыва - организм требует, и его потребности следует удовлетворять. Мечтами мек-бой был уже рядом с шутой, оторванные клинками конечности (и иногда головы) юдишек представлялись ему ведрами с красной краской, а их смешные шапки из меха - кисточками, с помощью которых он, Афанасей, выкрасит БАЛЬШУЮ ШУТУ в по-настоящему красивые цвета. Никогда еще мек-бой не был так близок к своей мечте, и никакой ogon' odinochnymi не способен остановить его теперь, когда до мечты - всего-то руку отрубить. Ну две. Ну четыре. Не важно.