Мир. Забрав у тебя смертоносную полосу керамики, чуть наклоняет имперка, взявшись за плечо, бессловесно-безропотную напарницу. Безошибочно попав жалом в довольно узкую щель коигути, враз задвигает дайто в трубку ножен. "Сая" которые, ага. Бегло осматриваешь ее, между тем. Нет ни пятен лишних на костюме, ни отметин никаких - ни от зубов, ни от ногтей. Но выглядит, конечно, странно. Больше напичканный всякой биомеханикой скелетик, закрученный в обтягивающую ткань, чем человек. Этим, кстати, Якудза и отличается от местных ОПГ - тут боевики сами ставят аугментации, чтобы проявить себя, подняться вверх по иерархической лестнице, а там, там организация сама изыскивает возможности "улучшить" своих "сотрудников", чтобы повысить их общую эффективность. Разные подходы к людям, разные взгляды на жизнь. Ну, хотя бы подрасслабилась немного - уже что-то.
Пока взмахами кисти отправляешь сиденья в положение "все залезли, пора кататься", передает тебе огнестрел "бланко". Легкий корпус, ухватистая рукоятка - самое то для грызни в подворотне. Моргает зеленью тусклый диодом, точно на лапке предохранителя, как только ствол в руках твоих оказывается, сигнализируя о готовности к стрельбе. Убираешь его в стойку, смонтированную неприметной полочкой с внутренней стороны дверной обшивки, ближе к петле.
- Блять, неужели все...
Забирается внутрь "Химера" тем временем, да и ты не отстаешь, усаживаешься и откидываешься на молниеносно подстраивающиеся под тебя подушки, что мягко, но упруго проседают под твоим весом. "Штурвал" тут же - не медленно, а неспешно - выезжает навстречу груди. "カジキ" - серебро иероглифов, служащих датчиками угла поворота, по центру. Рыба такая есть, марлин, ренголезцы ее еще "агуха" называют. Вот так они, знаки эти, и переводятся.
Скорее по наитию, чем осознанно, чиркаешь подушечкой указательного пальца по верхнему краю внутренней части рулевого колеса, так, как если бы старинную спичку об нее поджигал. И автомобиль мгновенно оживает, мерно, мощно и, в то же время, практически бесшумно заурчав движком, вспарывает окрестный мрак прожекторными лучами мерцающих холодной синевой курсовых фар, начинает тихо постукивать незамысловатыми речитативами, больше создавая фон, чем отвлекая или перебивая голоса. Проступает сухим минимализмом фактов инфопанель. Значок цилиндра с молнией на боку: "054%", изображение обрезанного понизу полукруга, разделенного схематичными черточками на равные сектора, и с палочкой-стрелочкой, замершей где-то слева: "000". Ничего больше.
Полуобернувшись к пассажиркам, сообщаешь им - и не только им - свой новый "позывной", спрашиваешь насчет имен. Хмыкает та, что может хмыкать, на общий отчего-то перейдя.
- А тебе зачем?
Уложив голову второй "Паучихи" так, чтоб она прижималась щекой к бортику дивана, добавляет.
- Это Дайси. А я Танака.
Закинув ногу на ногу, поджимает коленку сцепленными вместе ладонями.
- Подвезете домой двух заблудившихся девушек, Баку-сан?
Делает голос настолько приторно-типичным для киношно-мультяшной имперской старшеклассницы, что Валенсия едва сдерживает смешок.
- Онегайшимасу.
Почему бы и нет, собственно? Вжимаешь педаль в полик, добавляя оборотов, прожимаешь активатор переключения в "драйв", и спорткар, свистнув покрышками, стрелой срывается с места.
Пара секунд - все. Лишь поднятая унесшимся в ночь болидом пыль, закручиваясь бурунами в темноте переулка, напоминает о том, что здесь только что кто-то был.