- Это не хуйня, это офигенный байк.
Да, он мало помнил, но вид байка сразу вызвал ассоциации, понимание. Знание о том, что где-то там запрятана граната. Что, кстати, привело к очередной итерации вопроса, который продолжал оставаться без ответа - что он за человек? Он из тех, кто хранит в запасе такую гранату? Он и тех, кто может использовать её против живых людей, зная, какие будут результаты? Даже на людей, которые, возможно, этого заслуживают? Если он из полиции, как говорил хефе, как много правил он нарушал, просто храня такой предмет? А уж если использовать... С другой стороны, имели ли эти волнения теперь какую-то силу, если никто, как ему сказали, ничего не помнил?
Думая все это, мотокоп прежде всего проверил байк. Что бы он не решил, было бы тупо решить, например, кинуть гранату и уехать, только чтобы понять, что байк не ездит. Нет, главное - прежде всего. Работает ли байк, хорошо ли себя чувствует, готов ли рвануть с места?
Мотокоп не торопился. Наверняка его сопровождающие хотели избавиться от него побыстрее, но он не только хотел проверить байк, он также не хотел показывать, что он спешит сбежать. Его только что промаршировали со связанными руками, но какая-то гордость у него оставалась.
Байк работал. Пару раз выведя движок на высокие обороты, все еще не двигаясь с места, мотокоп чуть приглушил своего железного коня. Обернулся на группу сопровождающих, одновременно дотягиваясь до технической ниши.
- Ну что? Тодо биен эсо акаба биен, верно?
Вместо того, чтобы показать бывшим пленителям средний палец, мотокоп помахал им флейк-гранатой. Пусть знают, что он мог смести их этой парковки как грязное пятно. И пусть подумают, если у них было желание стрелять ему в спину.
Разумеется, долго думать над эти он им не дал - сразу после жеста вновь взведя мотор и рванув прочь с парковки. Наружу. Заново знакомиться с дорогами города.