- Да пошёл ты! – квакнула рация голосом нуглита. Сразу за ответом последовал выстрел из чего-то крупнокалиберного: должно быть, двурушник Сочиво поставил точку в карьере верного Штарланда.
Строго говоря, апостолу следовало быть готовым к такому развитию событий. Несколько раз поставить заносчивого ветерана Долгой Войны на место, отмахнуть ему несколько пальцев, приказать – на посошок – по сути подорвать себя вместе с генератором… люди получали десантный нож в спину и за несравнимо меньшее.
Тут подрывник наконец вжал кнопку в корпус верного девайса – и всех присутствующих подхватила, завертела, понесла волна испепеляющего жара.
₽ ₽ ₽
Если есть воинский рай – где с честью павшие бойцы пьют, гуляют и дерутся – должен быть и воинский ад. Место сродни тому, в котором оказался Клаудий. Где в башке звенит, перед носом плавает белесая муть с вкраплениями разноцветных искр, а в наушниках шлема бормочет очередной имперский клоун.
- Клаудий, прозванный Разрывающим души, – вещал клоун. Точнее, клоунесса: голосок-то женский. – С тобой говорит святая Зигрюн. Хочешь остаться в живых – помоги защитить Совет. Кивни, если согласен. Как понял? Приём.
Экая мерзость! Уж и покойникам от имперских вещателей-обещателей никуда не деться… С другой стороны, если вернуться с того света на этот (или с этого на тот, как посмотреть) – можно будет и полученную от Уркратоса миссию до победного конца довести, и кретину Сочиву пару ласковых сказать. Дать-то новую жизнь невидимые обещатели, может, и могут – а вот забрать назад в случае невыполнения Несущим Слово принятых на себя обязательств… лапки-то коротки не окажутся?