Увидев, как отточенный наконечник стрелы без следа исчез в массивной туше, не вызвав даже судороги, Урскинн преисполнился трепетом перед чудовищной тварью. Придется доставать из рукава один из немногочисленных козырей. Быстро развернув взятый с тела старика свиток, мальчик впился в него взглядом. Грамоте он, конечно, не был обучен – в приюте считали, что детям это ни к чему – но этого и не требовалось. Нечестивые письмена огненными росчерками сами вонзались в его рассудок, заставляя слова срываться с языка. Тонкий мальчишеский голос наполнил комнату резкими истеричными выкриками, сливавшимися в текст страшного проклятья.