Минус 6 часов до восстания
- Орбитальное командование "Золотому Овну", прием?
Флотилия системной обороны Сиблии была довольно скромной и насчитывала всего-то три по настоящему предназначенных для этой задачи корабля.
Наиболее старый, большой и тяжелобронированный, но медленный и неуклюжий Золотой Овен служил флагманом флотилии, под командованием адмирала Стэнфорда, человека, убеленного сединами, но по версии завистников, слишком засидевшемся в лучах былой славы.
Величайшей угрозой космическому пространству Сиблии долгие десятилетия являлись орочьи пираты. Два с половиной десятка лет назад ксеносы собрали достаточно сил и посудин из хлама, чтобы попытаться организовать вторжение на планету.
Злые языки утверждают, что победу для будущего адмирала обеспечило не тактическое мастерство, а наличие на орбите ковчега Механикус, обеспечившее подавляющее превосходство в огневой мощи для имперских сил.
- Золотой овен штабу, слышу вас четко и ясно. Подходим к точке назначения. Установлен визуальный контакт, но цели пока вне зоны действия авгуров, как слышно?
Сейчас Золотой овен, в сопровождении "Сияющего копья" и "Непоколебимого" приближался к точке Мандевалля системы, где автоматические наблюдательные станции засекли всплески энергии, характерные для выхода объектов большой массы в материум. Почему навстречу отправили именно боевой флот системы?
Ответ прост, из варпа никто не выходил с момента появления шрама на небе. С открытия Цикатрикс Маледиктум.
- Принято, Золотой овен. Продолжайте выполнение задачи, сохраняйте бдительность.
Натиск уродливого мутанта чудовищен, и Варвик едва не теряет руку от мощного удара. Лишь благодаря своей силе воли священник не падает на колени. Но затем просто откидывает опустевший автоган прочь и резким ударом освободившейся руки переламывает древко мутантского рубила, одновременно и обезоружив врага и получив в свои руки хоть и щербатый, но клинок, что тут же вскрывает череп противнику святого отца.
Левандовский падает на колени и пытается зажать свежую рану в животе рукой, вот-вот на его бритую голову опустится топор, наверняка украденный очередным уродом с пожарного щита. Но не опускается, ведь вмешивается сержант, сметая врага всей своей массой. Сбитый на пол враг корчится под сокрушающими череп ударами прикладом, скользящий на, кажется, и собственной крови тоже Джо пытается подняться, когда на второй подобной попытке, оказывается схваченным прямо за шиворот Броксом. Очередной взмах дубины-автогана попадает по выставленному в блоке древку какого-то двуручного оружия, из-за чего импровизированное оружие покидает хватку сержанта, а его самого грубо отпихивают тычком бойка рабочей кувалды в грудь. Удар достаточно сильный, чтобы выбить воздух из легких Брокса и пообещать поселить на всю грудь ужасный синяк, но недостаточный для того, чтобы разжать пальцы на вороте Левандовского. Отброшенный ударом, Тавенсон просто утаскивает адепта за собой, чем немало удивляет своих противников.
Минус 3 часа до восстания
Экраны вокруг командного трона Золотого овна оживают, начиная транслировать пикт-записи с борта менее крупного и защищенного, но более быстрого системного корабля эскадры. Вышедший из варпа корабль оказался очень древним и странным звездолетом, незнакомой адмиралу модели. Корабль сразу же поднял щиты и открыл огонь из лэнс-батарей, первыми же выстрелами, по иронии судьбы, выведя из строя двигатели одного из самых быстрых кораблей эскадры. Непоколебимый лег в дрейф, оказавшись практически беспомощным без своего главного преимущества - маневра и скорости. А затем тронутый варпом корабль раскрыл свою носовую часть, подобно мифическому левиафану - перекрученные, покрытые слизью и мерзкими выделениями мускулы проклятого корабля, образующие складчатую пасть, ведущую в голодные недра судна, извергли из себя облака моментально замерзающей в космическом холоде желчи и блестящие от кристаллизующийся в вакууме желчи шипы-торпеды - жуткий сплав изъеденной гниением кости и ржавого металла, что на потоках смешанных органических газов и реактивных струй ракетного топлива устремились к обездвиженной жертве.
Вонзившиеся в Непоколебимого костяные копья не просто гарпуны охотника - наконечники мутировавших снарядов раскрываются, угнездившись глубоко внутри имперского судна и выпускают внутрь обреченной жертвы команды абордажников - яд, что скоро убьет жертву.
- Золотой овен Сияющему копью. Приказываю отступать и сообщить штабу о прибытии Великого Врага. Уходите, мы задержим их сколько сможем.
Адмирал отключает межкорабельную связь и переключается на систему общего оповещения.
- Матросы Золотого овна, говорит ваш капитан. Мужайтесь, мы столкнулись с силами самого страшного врага человечества. Всем вооружиться, орудиям правого борта подготовиться к залпу. Машинное отделение - мощность на двигатели. Полный вперед! За Императора!
Неожиданная сила, с которой мутант отправляется в полет до пола рукой Кастелла, заставляет выродка удивленно завизжать. Однако, первый удар ножом уродец умудряется отбить своими кривыми кинжалами и даже пытается контратаковать уродливой клешней. Но расплющенная Айзом когтистая кисть не очень то полезна в ближнем бою и лишь ненадолго оттягивает бесславную кончину мутанта. Духи в священной аугметике, кажется, весьма довольны праведному акту уничтожения генетической мерзости и отказыватся покидать свое вместилище, дозволяя Кастеллу снова открыть огонь и положить еще несколько выродков, окружающих Брока и Виндсбрука.
Казавшийся простоватым деревенщиной Арнольд показывает себя завидным храбрецом, прикрывая майора от атак с неожиданных сторон. Избитый автоган в руках солдата с завидной регулярностью отбивает клинки и отмахивается от алмазных когтей. Опираясь на такую, с виду неказистую, подмогу, Антоний превращается в настоящую машину смерти, кромсая и разрубая каждого монстра, что ему встречается. Видя судьбу Тавенсона и спасенного им Левандовского, майор стискивает зубы в ярости и врубается в орду чудовищ с новой силой. Начинает казаться, что майор мог бы перерезать всю эту визжащую толпу мутантов и сам, если было бы кому прикрыть ему спину в этом свершении.
Минус 2 часа до восстания
Толстая броня Овна позволяла выдерживать обстрел лэнсами противника до той точки, когда броненосец вышел из зоны обстрела и нырнул под днище одержимого судна врага.
Адмирал развернул свой корабль так, чтобы покрытое влажными на вид наростами брюхо вражеской посудины попало в секторы обстрела бортовых макро-пушек, но артиллерийская дуэль с древним кораблем хаоса была бы заведомо проигрышной.
Задумываться над тем, почему капитан предателей ничего не делает, уже наверняка раскусив замысел Стэнфорда становится поздно, когда Золотой овен преодолевает щиты врага и врезается в него прямо под двигательным отсеком. Подобный колокольному звону и оглушительный скрежет столкновения кораблей не слышен в межзвездной пустоте, но служит отличными сигналом для артиллеристов.
Дружный залп бортовых орудий вспарывают древний корпус одержимого корабля, сминая и срывая целые секции бронеплит, обнажаю мерзостное содержимое - переплетение гноящихся хребтов, желтеющие кости чудовищного скелета демонического корабля. Целые куски осклизкой плоти, оторванные детонацией макроснарядов липнут к корпусу Овна, по инерции таранящего врага тяжелобронированным носом.
Кажется, кровожадная толпа чудовищ попросту принимает Крейна за мертвеца, не горя желанием проверять его на признаки жизни. Выродки слишком увлечены орудующим ножом сержантом и все больше стягиваются к машущему мечом майору, явно почуяв в нем главную угрозу для себя и своего дела.
Никто из слюнявых страшил даже не обращает внимание на брошенную Таурусом в тоннель гранату, пока сей факт не подтверждает рев огромного аберранта, наступившего на ребристый цилиндр. Затем следует взрыв, переводящий примерно половину массы неудачливой насмешки над эволюцией в кровавую пасту на рушащемся вниз земляном потолке. Подрыва одной гранаты оказывается достаточно, чтобы разрушить ненадежный тоннель и отрезать орду от подкреплений.
Вопрос о том, стоило ли так возиться отпадает сам собой, при одном взгляде на пестрый арсенал рабочего инструмента, что враг использует как оружие. Вид здоровенных когтей лишь подкрепляет вывод о том, что такой обвал твари попросту раскопают вручную где-то за полчаса.
Только вот думать уже особо и некогда, взрыв тоннеля резко переключает внимание уродливой публики на Тауруса и теперь он становится второй приоритетной целью после майора. Буквально мгновенно к Крейну выстраивается очередь желающих получить свинца поглубже в череп.
Бояться ли уродцы смерти?
Магазин Расчленителя опустошен.
Сомневаются ли они, идя под пули?
Механизм пистолета беспомощно щелкает.
Когда уже этот ебаный взрыв?
Кирка врезается в штурмовой наплечник, выбивая плечо вспышкой обжигающей боли.
Минус 0.5 часа до восстания
Таран кажется успешным, Золотой овен с успехом оправдывает свое имя и едва не ломает корабль сил хаоса пополам. Колдовское, мерцающее пламя двигателей одержимого корабля уже не придает ему ускорения и сцепленные боевые корабли медлленно тащатся на напряженной мощи реакторов одного лишь Овна.
Ощущение победы быстро тает и встает привкусом пепла на языке, когда вскрытый обстрелом вражий корпус раскрывает в раненом брюхе еще одну пасть с гнилыми зубами и выпускает наружу сотни языков-щупалец.
Молодой Империум оказался не готов к предательству своего любимого сына, чего уж говорить об обычных людях, впервые столкнувшихся с силами хаоса?
Жгуты, словно сплетенные из тухлых кишок и сухожилий туго оплетают корпус броненосного Золотого овна и начинают затаскивать его в пасть гигантского монстра.
Сохранять видимое хладнокровие и решительность стоит адмиралу многих усилий. Последним его приказом становится воззвание к команде подготовиться к абордажу и просьба вверить души Императору. Затем он покидает командный трон, вооружившись своей украшенной саблей и наградным лазпистолетом.
Детонация подрывного заряда, укрытого толщей земли и стальными стенами бункера похоже на скрежещущий рев неведомого подземного великана, что могучим усилием сдвигает целые пласты земли, формируя горы и морское дно. Ближние к зеву тоннеля металлические переборки вспучивает, рушащаяся земля заваливает проход намертво. Камни и землю выносит наружу, образуя практически непреодолимый завал, что хоронит под собой всех, кто был внутри или не успел убраться с дороги обвала.
Где-то далеко, в космической пустоте, задорное хихиканье мелких рогатых демонов, резвящихся у ног закованных в ржавые доспехи раздутых гнилью гигантов тонет в воинственном кличе обреченных людей адмирала Стэнфорда. Золотой овен принимает последний бой.