Заблудиться в прямом как прямая кишка тоннеле сложно. Но эта задача заметно упрощается, если исключить из нее такое явление как свет.
Но исключить его полностью нельзя, одинокая световая палочка в руках, помноженная на знаменитое чувство направления Брокса дают свои плоды и эрзац-саперная команда вылетает из жерла тоннеля, как пробка из бутылки.
- Десять минут! - Оглушительно орет Левандовский, эффектно прокатываясь по почти что ровному полу на коленях, еще больше раздирая форму и собственные колени. Затем над головами Тавенсона и устроенной отрядом засады начинают свистеть почти случайные пули - поглощенные собственной звериной природой и кровожадностью, те редкие и самые прыткие мутанты слишком увлечены погоней, чтобы целиться или тем, чтобы заметить подозрительно пищащий в ненадежном тоннеле чемодан.
Первые уродцы со звериными оскалами падают сраженные огнем лоялистов уже на выходе из тоннеля, но за первыми уже несется вторые и третьи и... Пятые, десятые. Кишащая масса клыкастых пастей и острых когтей, что лишь немного притормаживает, напоровшись на автоматический огонь плохо слаженной обороны сборного отряда.
- Таурус! Крейн! - Выкрикивает Виндсбрук, поливая врагов из автогана с одной руки и уже вытягивающий меч из ножен на поясе - Гранаты!
До того неразговорчивый, будто молчание могло вернуть силы в механические конечности, отец Варвик присоединяется к стрельбе, абсолютно не экономя патроны и, на первый взгляд, безрассудно выходя прямо навстречу волне чудовищных мутантов, вооруженных чем попало. Очередь от бедра скашивает ретивого урода с каким-то кустарным поделием, схожим с топором в человеческой руке и вовремя выставленный металл левой руки священника звенит от столкновения с гибридом мясницкого тесака и алебарды в руках следующего мутанта. Священник переводит ствол автогана в брюхо голого по пояс уродца, но оружие лишь беспомощно щелкает, не способное найти боеприпасов в опустевшем магазине.
Огонь Кастелла машинально беспристрастен. Какой-то ярости, кипящей в крови не чувствуется, вымещаемое последовательными, машинальными движениями - Совместить прицел с одним из копошащихся в массе когтей, клыков и импровизированного оружия тел, нажать на спуск, повторить и снова и снова.
Положение и его развитие кажется идеальным, но изъяны открываются довольно скоро, когда очередные выстрелы, наконец, привлекают внимание кровожадной толпы. Еще двое противников гибнет от огня Айза, но их слишком много, чтобы успеть перестрелять всех. И численность - далеко не единственное их преимущество - мелкий, худощавый выродок с тонкими когтистыми лапками и парой кривых ножей в человеческих руках не кажется слишком уж опасным на фоне чудовищных собратьев, пока не выкидывает весьма неожиданный фокус - вбегает по прямо по стене, будто бы наплевав на законы мироздания точно также, как на генетическую чистоту. Конечно, долго спорить с гравитацией мутант не может, но такой короткой пробежки достаточно, чтобы налететь на Кастелла с неожиданного направления - сверху. Удар худощавого и довольно легкого тела не слишком силен, но все же выбивает из легких воздух.
Сюрпризы на этом не заканчиваются и или духи машин услышали молитвы либо грубое воздействие оказалось эффективным довольно необычно, но в горле Айза захрустело и фильтр вдыхаемых газосмесей вдруг ожил, не позволяя мутанту своей хваткой раздавить бойцу спецкорпуса трахею хваткой своей мутировавшей конечности.
Совсем неподалеку, Антоний Виндсбрук уже вовсю орудует своим мечом, чей древний и воинственный дух отказался поддаться колдовству коварных врагов - силовое поле, окутывает клинок фамильного меча и широкие взмахи, точные выпады кромсают чудищ, наседающих на офицера и подоспевшего к тому на помощь Арнольда.
Брок, размахивающий трофейным автоганом словно дубиной, отбиваясь от мутантов выглядит довольно жалко в соседстве с искусным фехтовальщиком, но боец старается не отставать и разбивает столько голов и ломает столько вражеских костей сколько может.
Затапливающая позиции отряда живая волна врагов практически сразу же погребает под собой и сержанта и оказавшегося рядом Левандовского.
Лишь каким-то чудом орде не удается разделить лоялистов и разделаться с ними поодиночке. Джо даже удается разрядить оставшийся магазин в противников в упор и ни разу не промахнувшись немного расчистить пространство. Потом, когда сей акт привлек достаточно вырожденческого внимания, Левандовский успевает вытащить нож и броситься в отчаянную атаку, на выручку Броксу.
Короткий клинок ножа словно обретает собственную жизнь и ловко разит врагов одного за другим. Не всегда точно или глубоко, но каждый порез или короткий укол ценен. Забрызганый чужой кровью Левандовский вдруг отбивает направленный в сержанта удар тесака. Железо звенит об армейскую сталь и Джошуа оседает на пол, с пробитым заточенной арматурой животом. Чудовища в ту же секунду словно бы почувствовали слабость человека с ножом и накинулись на него, будто бы позабыв про Тавенсона.
Крейн имел отличную возможность наблюдать, как засада и, прямо говоря, неподготовленный оборонительный кордон грозил в любую секунду стать бойней. Как Левандовский с неожиданной прытью кинулся спасать сержанта и успел покромсать ножом с десяток уродцев перед тем как упасть на подл с еще одной дырой в животе, как Варвик ловит в руку какое-то страшное поделие извращенного разума мутировавшего мятежника, как красиво танцует в воздухе гудящий сокрытой силой меч Виндсбрука, срубающий головы и выпускающий кишки с каждым взмахом.
Таурус мог бы поучаствовать в рукопашной и сам, если бы практически сразу, как только орда искаженных чужацкими генами тел хлынула из заминированного тоннеля, не получил по голове ничем иным как кувалдой. Когда-то ей забивали сваи или выполняли иныю грубую работу, но сейчас она расколола ему шлем и, наверное, наградила Крейна сотрясением мозга. И теперь даже встать с пола и сфокусировать зрение было весьма трудно.