Всем. Признает правоту друга один, прислушивается к совету товарища вторая. Секунды сменяют секунды. Молитва, обращенная к Нему, вознесена, просьба, обращенная к ней, произнесена - настало время вскрывать шахту.
Беретесь за перекошенную, тепловато-осклизлую махину огнестрела, выглядящую теперь - как-то враз растеряв всякий грубый лоск и превратившись просто в грязный кусок металла - еще нелепей из-за того, какую опасность для всех вас она представляла еще считанные минуты назад. Давит охранник, давит и тянет, ладонью жестянку подпирая, молельщица. Налечь, придавить. И еще. И еще. Миг. И до того казавшиеся фактически монолитом половины заслона подаются, расходятся сначала тонкой, в волос, трещиной, что все ширится и ширится, становясь сначала угольно-черной ленточкой, а затем и полноценной щелью, в который тут же - не без помощи "Шрама", конечно - суется самая длинная и тонкая в сечении часть рейдерского оружия.
Стремятся вжаться друг в друга толстые плиты, подаваясь давлению гидравлики. Тянете и давите, взявшись за створки с двух сторон и не опасаясь того, что чьи-то пальцы могут ненароком оказаться в импровизированном капкане - ставшая стопором стальная трубка не только служит хорошим рычагом, на который плотно налегает стрелок, но и бережет от прочих сюрпризов. Рывок. Подналечь. Еще рывок. В пару сантиметров уже полоса.
Ярким сполохом скользнув по стенкам, тут же гаснет вспышка света там, снаружи. Громогласный в практически мертвой тишине окружающих помещений шепот. Глухой, чуть хрипловатый голос. Совершенно точно - мужчина, наверняка - в районе той же стены, на которой размещаются входы на ярусы, вроде бы - метров на пять-шесть выше вашей текущей позиции.
- Выруби, сука...