Саманта. Хмыкает Шильда, узнав, что у тебя не просто есть то, что ей нужно, но еще и в двойном объеме, да еще и с перспективной передачи.
- Накрутить - хуйня.
Подмигнув тебе - не игриво, а скорей приободряюще - забирает добытый из-под отвалов верхней одежды приборчик.
- Вот эта залупа...
Знаешь, на что ссылается это ругательство. И, да, на самом деле, секторное реле, конечно же, мало напоминает штуку, о которой вскользь упоминает рейдер. Но так ли это сейчас важно?
- Типа, эта...
Щелкает пару раз пальцами едва различимо: не щелчки все же, а так, шелестящий намек.
- Громкость.
Крутит сглаженный ближе к "жалу" цилиндрик, задает параметры.
- Вот так. Не до хуя громко, не пиздец тихо.
Вспоминается отчего-то та новость - про парк, где тела нашлись - мимоходом. Сначала услышала по радио, а потом и увидела, когда, лениво помахивая указательным пальцем, перебирала клипы-заставки на головизоре. Там - бесконечно далеко отсюда, где бы это "отсюда" ни было - в лесном коттедже, тогда - вечность назад - туманным утром очередного выходного дня. Хиспанские мотивы вдруг сменились будничным голосом мужчины в темно-синем дождевике, который, указывая куда-то в сторону высившихся за его спиной сосен, рассказывал о "чудовищной бойне". Потом на экране замерцали снимки-трехмерники: одна девушка, другая, третья. Живые в пределах экрана, но мертвые по факту. Та, что по центру, была похожа на тебя - не в частностях, в целом. Имперка, может быть. Что с ними произошло? Чем все закончилось? Этого ты не знаешь - переключила канал, боясь навлечь на себя гнев "Хозяина" - но точно знаешь, что гибель трех человек, если верить репортеру в непромокаемой накидке: потрясение, дикость, невообразимая жестокость. А гибель трех репликантов? Потрясение ли? Дикость дикая? Жестокость такая, что не вообразить? Или, все таки, нет?
- А насчет...
Гаснут образы, становясь не ничем, но сухим, практически статичным осознанием того, что событие имело место быть. Память памятью, а дело - делом. Озвучивая спутнице свои сомнения, проводишь для нее же демонстрацию своего имитационно-подражательного таланта. Вербальная маска "Дум-Дума": активна. Фраза составлена, фраза озвучена. Колючая, чуждая, неотличимая от оригинала. Рейдер? Рейдер.
- Чего?..
Глаза "Шила" враз округляются, когда она фиксирует на тебе свой взгляд.
- То есть...
Кристально чистое удивление.
- Блять...
Даже в ладоши вдруг отчего-то хлопает, расплываясь в изумленной улыбке.
- Пиздец! А чего ж ты раньше...
Делает шаг навстречу, фактически прижимаясь своей грудью к твоей. Если бы границы твоего личного пространства не проходили - буквально - по коже, такую дистанцию вполне можно было бы назвать "беспокоящей".
- Короче.
Еще раз заглядывает в лицо.
- Я накручу набойку, пиздану чего пиздануть, а потом уже ты.
Не просто восторг, с толикой азарта теперь.
- И мы всех занулим. Нормас?
Взять радиостанцию, повторить то, что скажут, всех убить. Чем не план? Всем план. А то, что на пальбу к порогу может сбежаться половина станции, "Ржавая" учла? Ведь учла же, да?
- Комок.
Глянув на "звенелку", констатирует гениальный стратег. Или "гениальный"?
- Как набойка, только пиздатей. Но тут, один хуй, ни хуя не ловит - по хую.
Крутит меж грязных пальцев пластинку.
- Еще и залочен. Типа, заблокирован.
Не можешь сказать, что это стало хоть сколь-нибудь значимым открытием.
- А это...
Протянув коммуникатор обратно, снова немного увеличивает разделяющее вас расстояние, сделав шаг назад.
- Чего-то еще можешь? Ну, там, рубач из этой, - складывает-раскладывает кольцом указательный и большой пальцы правой руки, - из клешни, типа, выпустить? Или фары засвет без засвета кидают, может? Или, ну, типа, лицо поменять? Не?