"Герой". Лежишь и слушаешь. Кашляет кто-то. Не здесь, где ты лежишь, глухо и в отдалении - как будто где-то впереди и за стеной. Может, действительно - впереди, и на самом деле - за стеной. Повернув голову из стороны в сторону, слегка размяв шею и плечами поведя, кулаки сжав-разжав и еще всякого поделав, понимаешь, что слишком все это на ткань влияет: тянется она, сползает. Если б скручен был, был бы скручен туго. А так, получается, скорее обернут. Как карданный вал в промасленную бумагу, не как член в презерватив. Снять, сорвать: не проблема. Разорвать: другой разговор, довольно таки плотная - как минимум, на вид - штука. Укладываешься обратно, вытягиваешь ноги. Как в шезлонге, только без моря, женщин, игристого вина и плавок. Темнота и холод, да. Зато целый: все на своих местах, все шевелится, ничего и нигде не болит. Кто-то скажет - ситуация дрянь, ты же скажешь - бывало и хуже. "Бывало" - значит, что уже что-то бывало, нет? Ты же не помнишь ровным счетом ничего. Значит, не бывало? Много мыслей: громоздятся, путаются.
Вдруг - звук. Резкий, гулкий: катится валом там, опять впереди, снова - за стеной. Вой сирены. Надсадный, прерывистый. Тревога?
Звук - где был кашель, там же. Трель: тинь-тинь-тинь. Рация. И голос. Мужик какой-то, бубнит глухо.
- В смысле?
Отвечают ему явно передатчик, да только слов не разобрать.
- Что, всех?