Пожалуй, Кира чересчур пристально наблюдала за Иоландой, когда та погрузилась в сложные хитросплетения чужого языка. Но в действиях воительницы не было грубого умысла. Если при встрече рамонитка держала вид, что пришла к Иоле вместе с остальными только по срочному делу, хоть и не скрывала облегчения, что жрица жива и невредима, то сейчас у Киры появилась возможность рассмотреть свою первую любовь поближе. Так она отмечала про себя, что морщинки нисколько не испортили красоты Ио, и даже грязь и синяки не способны это скрыть. Глаза же жрица заискрились энергией от восторга, совсем как у молодой девчушки. Взгляд заскользил по мягким чертам лица, и Кира невольно сравнивала их с острым, таким непохожим профилем Фиби. И всё же, время не щадило никого, кроме богинь. Некогда пухлые, манящие губы превратились в сухие жёсткие пергаменты наподобие тех, с которыми работала библиотекарша. Прислушиваясь к негромким словам, иногда непроизвольно слетавших с этих самых губ, Кира поморщилась. Письмо оказалось всего лишь отвратительным любовным посланием. Это не похоже на то, что хотела найти Самина. Они зашли в тупик. До кучи ещё и озадаченный взгляд Ио… Кира представила, как они сейчас нелепо выглядят. Пришли такие важные, оторвали от помощи раненным, и всё для того, чтобы узнать в какой позе один косматый берёт другого косматого и сколько раз! От досады ладони воительницы сжались в кулаки, она поспешила развернуться, чтобы не выдавать своего разочарования и не отвлекать тем самым Иоланду.
И надо было именно в этот момент рыжей девчонке обратиться к храмовницам. Кира была на грани, чтобы тут же не сорваться на грубый ответ. Ах, у них раненая! Конечно, мы сейчас же ей поможем, у нас же тут нет ещё десяток сестёр, тоже нуждающихся в помощи, только вас и ждём. Поэтому тут и стоим в сторонке, ничего не делаем. Но слишком много обстоятельств разом не дали закипающей воительнице выпустить свои эмоции наружу. Во-первых, рыженькая была далеко, а рамонитка не намеревалась надрываться и кричать ей в ответ. Во-вторых, не хотелось снова словить суровый взгляд Самины, заставлять её сомневаться в выборе Киры как опоры. И в-третьих, нельзя было допустить, чтобы выставить себя перед Иоландой в ещё более ужасном свете.
— Если поспешите, то может в лагере перепадёт чего-нибудь, – коротко бросила Кира, когда носилки поравнялись с храмовницами, и кивком головы указала в сторону палаток. На этом она хотела уже было развернуться и закончить разговор, но взгляд остановился на той самой раненной сестре. Близняшки. Рамонитка стиснула зубы. Перед глазами промелькнули лица потерянных сегодня боевых сестёр и последним из них была отрубленная голова Фиби, валяющаяся на земле словно мусор. Боль от потери близкого человека вновь мертвой схваткой вцепилась в сердце. Будь прокляты косматые твари! Кира перевела взгляд на вторую рыжую сестру, что просила помощи. О таких они совсем недавно говорили с Командорой. О молодых, в чьих руках скоро окажется судьба Купола. Их долг, долг Киры, Самины, Иоланды, Амиры и других заключался в том, чтобы защитить юных сестёр, таких как Шарлотта, таких как эти рыжие близняшки. И они подвели их.
— Спросите Элиссу, – уже мягче добавила Кира, а затем вопросительно посмотрела на Командору. Хотелось добавить, что она могла бы, с разрешения Самины, проводить их, всё же с храмовницей рядом их вряд ли поставят в конец очереди ожидать. Тут от неё всё равно нет толку, ведь с переводом письма она никак не могла помочь. Но ни ей поддаваться мимолётным слабостям и решать, кто больше достоин такой драгоценной в этот момент целебной магии. Вместо всего этого рамонитка ещё раз взглянула на раненую и ужаснулась.
— Прости, но кажется, что ей уже не… – договорить Кира не смогла. Девушка на носилках не выглядела раненой, скорее мёртвой. Сомнения закрались в мысли рамонитки. Ладно бы, если тут была только родная сестра, тогда можно было списать всё на отрицание смерти близкого человека. Но чтобы все остальные ввязались в это?