— Борган, этот хитрый мерен? — Алфи аж чуть не подавился, когда услышал слова Лугайда. — Да ещё с чародейкой переписывается?! Харош, бес, от кого от кого, а от него точно не ожидал! — В голос заржал солдат, сразу же позабыв о любой напасти. Алфи было так же легко рассмешить, как маленького ребёнка. И так же легко, подобно ребёнку, он в этот момент забывал о своих проблемах.
— Спасибо, Лугайд. — Протянул руку, чтобы ещё раз пожать её. — Я обязательно с ним переговорю. Как обычно, обязан тебе. Город будет у вас в долгу. — Последнюю фразу Кавендиш сказал куда серьёзнее: он не разбрасывался словами и “долг Мирабара” был чем-то вполне осязаемым и важным для него, судя по тону. Скоро, впрочем, тот снова ухмыльнулся. — Давай выпьем, старина!
Наконец-то Алфи дорвался до обещанного ему бренди, одним глотком осушая махонький в его толстых ручищах стаканчик и подливая себе ещё из сосуда. Ел он, конечно же, не закусывая, хотя предложил бы ему северянин чего на закусь — тот ещё вопрос.
После того, как они выпьют, Алфи и вправду собирался пойти обратно в город, но его прервала с вопросами Кайя. И вместе с ними страж снова вспомнил, отчего всё это время горевал. Дышать стало тяжелее. Он тихо и долго засопел перед ответом волшебнице:
— Жертвы нападения, — мужчина облизнул губы, — были близки к совету. Их попытались воскресить священники, но не вышло.
— Сердце забились, дыхание восстановилось, а искры, — он сделал жест рукой, словно пытается что-то схватить в воздухе, а его взгляд слегка потух, — её больше нет. В тело не вернулась душа, словно её кто-то блокирует. Маги говорят, что это с может быть случай “похищения души” или смертельного заклинания, когда какой-то сильный маг вот так вот мешает вернуть тело к жизни.
— Тут и думать не надо о причинах, — Алфи осушил ещё один бокал, прекрасно понимая, почему было совершено нападение.