Разговор графа Шарди и Бальтазара был прерван какой-то сумятицей на входе. Граф как раз собирался сообщить о своем намерении "удалиться для созерцания полотен", и его столь бесцеремонно перебили.
- Ну в чем там дело? Неужели капитан Булварк не способен хотя бы гвардейской страже выдать достаточно точные инструкции?! - возмутился граф, вздернув правую руку в нетерпеливо-раздраженном жесте. Дворецкий тут же прояснил ситуацию:
- Ваше сиятельство, это сэр Мартин, второй меч турнира. Он заявляет, что был приглашен на пир, и это чистая правда, ваша сиятельство!
- Так пропустите его, я сам объявил приглашение. Неужели теперь я лично должен встречать гостей, как какой-то швейцар?
- Ваше сиятельство, от него разит, как из солдатского нужника, и с ним один странный тип. И, Ваше сиятельство, у него на плече... птица, Ваше сиятельство. Вы, кажется, запрещали животных на пиру.
- О Кром, до чего же тупы мои слуги! Все приходится делать самому! - воскликнул граф, не слишком еще понимая, что он в самом деле будет делать. - Баронесса де Кройшир! Помогите мне, и позовите своих людей!
Быть может, дворецкий и передернул слегка насчет описания запаха Мартина, но лишь самую малость. Стоящий рядом с ним человек, по виду редкостный проходимец, дополнял общее амбрэ, так что графу даже пришлось использовать свой надушенный платок. Восемь гвардейцев стражи доблестно охраняли вход в донжон от людей, но с запахами ничего поделать не могли. Хуже того - попугай сэра Мартина вдруг вспорхнул у того с плеча, и, нагло игнорируя лезвие алебарды, чуть не отрубившее ему крыло, взвился под потолок Галереи Славы, обгадил Золотой Лук - трофей времен последних битв Войны Богов, взятый тогда у эльфов - и, прежде чем кто-либо успел захлопнуть перед ним двери во внутренние покои, улетел куда-то вглубь донжона. Это, видимо, вконец вывело графа Шарди из себя, поскольку Его сиятельство вдруг вспомнил, как три года тому назад участвовал в спуске на воду нового боевого фрегата
- Кракена вам на головы! Что тут вообще происходит!!?