Двое пеших поединщиков так и стояли на ристалище в ожидании противников, и начинало казаться, что всему рыцарству графа Шарди нечем ответить на вызов чужеземцев. Однако вот герольд объявил и противников
- Сэр Гавольд из Арле, доблестный защитник Оплота Рыцарей, Стоящий-на-Севере, известный своими подвигами, совершенными при охране границ по реке Раоне! Герб - щит, рассеченый наискосок лазурной полосой, обремененной тремя золотыми мечами, с черненым полем справа и серебряным полем слева! Достойный Сэр Гавольд скрестит свое оружие с сэром Мартином!
- Сэр Берне из Марий, отважный дозорный Северного Форта, чью честь превосходит только его же скромность! Герб - три червленых головы вепря на зеленом фоне, с намётом из львиной шкуры. Сэр Берне выступит против баронессы Наиа! Сэр Берне будет биться без шлема из уважения к противнику, и во исполнение собственного обета!
Двое мужчин вышли на ристалище напротив Мартина и Наиа. Сэр Гавольд, похоже, собственному доспеху уделял чуть ли не больше времени, чем собственной жене, если таковая у него вообще была. Он носил простую кольчугу, не слишком стесняющую движений, однако усиленную пластинами на теле, и закрытый шлем-бацинет. Руки и голени рыцаря закрывали металлические щитки в три четверти, соединенные сзади толстой кожей. Несмотря на то, что в нескольких местах на пластинах были заметны легкие царапины, доспех не имел ни одной вмятины, и сиял не хуже, чем парадная кольчуга капитана Булварка. Сэр Гавольд был немного грузен, но все же не настолько, чтобы его можно было упрекнуть в излишнем гедонизме.
Сэр Берне предпочел защиту с помощью крепкого щита тяжелому доспеху. Его кожаный с посеребреными накладками панцирь выглядел достаточно простым, под стать скуластому и обветреному лицу самого рыцаря. Ему было около тридцати лет - не столь мало, не столь много. Левый глаз рыцаря был пересечен шрамом, и зрачок давно вытек, оставив лишь бельмо. Рыцарь улыбался, словно салютуя еще до того, как в его руках окажется копье.
Пока противников представляли, служители ристалища подвели дюжину коней на выбор - разного норова, кому какой более по душе. Сэр Гавольд вовсе отказался от коня, доверяя собственному скакуну, которого уже держал под узду молодой оруженосец. Турнирные копья также были поднесены служителями - нужно было удостовериться, что копье не содержит скрытого стального стержня, способного уничтожить любой доспех, и привести к нежданной смерти на ристалище, и не снабжено другими ухищрениями. Наконец, когда приготовления были завершены, герольды развели пары противников в разные концы ристалища, и помогли рыцарям оседлать коней. Граф Шарди поднялся со своего трона и благословил начало поединка. Старший герольд вновь озвучил правила:
- Турнир Его Сиятельства графа Шарди пройдет на таких условиях! Прежде поединщики сшибаются копьями на полном скаку, и после первого успеха продолжают бой на земле, скрестив мечи или другие оружия. Победителем в поединке назначается тот, кто устоит на ногах после сражения, либо тот, кто нанесет врагу вдвое больше ударов, чем получит сам, но не менее одного удара копьем и одного удара другим оружием! Победителю турнира будут пожалованы латные рукавицы и шлем от придворного оружейника Короны, а также платок королевы нашего турнира, которую он изберет самостоятельно. В случае, если победу одержит баронесса де Кройшир, она будет вольна получить любой предмет доспеха от избранного ею рыцаря, а буде такого предмета доспеха у рыцаря не окажется, за него поручится Его Сиятельство граф Шарди, тотчас подарив искомый предмет рыцарю - королю нашего турнира!
Похоже, участие женщины несколько спутало общие правила проведения подобных состязаний, но граф быстро нашелся, и теперь герольд с явным удовольствием зачитывал обновленные условия. Наконец, он призвал поединщиков к клятве чести:
- Благородные рыцари, клянетесь ли вы перед лицом богов, Его Сиятельства и граждан Крепости сражаться честно, в полную силу, без обмана, и без сторонней помощи, будь то помощь человека, божества или силы потусторонней?
- Клянемся! - дружно выкрикнули двое соперников. Голос сэра Берне звучал так, будто шрам остался не только на его щеке, но и на горле - хрипло и надреснуто. Сэр Гавольд вещал будто из чугунного чана, в котором, по сути, и находился. Противники отсалютовали копьями Мартину и Наиа, и стали ждать знака герольда к сшибке