Мир проявлялся в сознании кусками, как на плохой засвеченной пленке. Сначала только серый размытый фон, пересеченный мелькающими полосами. На него наложился темный контур грязного потолка. Какие-то фигуры. Вялая возня поблизости. Чье-то тяжелое дыхание. Затем из глубины всплыли воспоминания – ярким калейдоскопом цветных образов, гротескно усиленных отступающим дурманом. Мешанина лиц, обрывки фраз, блеклые флэшбэки ушедшего веселья. Губы слегка дернулись в улыбке. Дерьмо. Пустое бесполезное дерьмо. Последним в рассудок ворвался пронзительный визг откуда-то из настоящего времени.
— ДУША, БЛЯДЬ! Выходи на разбор!
Риск. Гребаная сука. Мать послала или сама? От этого сейчас все зависит. Не узнаешь, пока не выйдешь к ней. Надо встать. Опять замутило – кто-то тряхнул за плечо. Мрак. Чертов ублюдок.
— Душа! Душа, вставай!
Душа? Ах да, и она здесь. Это ведь ради нее все. Это должно было плохо кончиться. Выбрали же время. Надо встать.
— Там рейдеры Мамы пришли, что-то хотят! Пока не нападают.
— Пизды нам дать хотят. Собирай своих объебосов сколько сможешь поднять и выходите за мной. Душе лучше пока не высовываться.
Стряхнув остатки давешнего угара, Сирокко со стоном поднялся на ноги. Штаны на месте, осталось только накинуть куртку, пушка надежно закреплена во внутренней петле. От необходимости нагнуться мир еще раз качнулся, но быстро выровнялся. Опасность отрезвляла, прочищала мозги и разгоняла кровь. Опасностью можно было ширяться хоть каждый день, но передоз этой штуки точно приведет к смерти. Он развернулся, и направился к выходу.
"Нахера тебе это все? Ты можешь просто свалить", — догнала и стукнула в затылок коротким тычком боли запоздалая мысль. Досадливо мотнув головой, Сирокко просто отшвырнул ее в сторону. Надо же с чего-то начинать день.