Люций страдал. Никакой испанский хер не проснулся, не поднял оружие и уж тем более не устроил веселую драку. Это было как минимум скучно, и шмыгающий юнга никак не доставлял радости. Итальянец хотел бы понять его чувства, но уже давно не смог бы, с тех пор как его вздернули, но он остался жить, его душа и большая часть того, что делает человека человеком остались висеть в петле, несмотря на то, что веревка оборвалась. По крайней мере, сам Люций предпочитал думать так - это как то освобождало от груза морали и необходимости соответствовать чему-либо. Еще тогда он попрощался с жизнью, и теперь не нужно было цепляться ни за что. К тому же, если не ценить собственную жизнь, не получится ценить и чужую.
Но юнга, или точнее Мастер парусов, был своим, причем частью команды, и несмотря на то, что каждый был ярким индивидуалистом и лучше всех, все же ничего не стоил один. Так что уже выйдя из каюты, Люций остановился, доставая вторую бутылку. Он не планировал ее расходовать сейчас, но мальчишке лучше бы сейчас залить страдания чем покрепче и отложить их на потом.
- На. Лей в голову, - пират встретил младшего члена команды неначатой, но открытой бутылкой рома.