Олле получил небольшое повышение рейтинга в списке Люция, когда таки занялся делом. С другой стороны, куда он денется с корабля? Так что выбор у него невелик. Тем более что он справился, пусть и с уже побитым и раздолбаным сундуком, но все же.
А вот содержимое сундука ни разу не обрадовало итальянца. Всего лишь пистоль? Столько возни из-за одной несчастной пугательницы ворон? То что вещица знатная, то было понятно даже ему, красивая вещь всегда красива и приятна, даже если бесполезна.
И созерцая пистоль, Люций невольно вслушивался в старческое ворчание Акселя, удивительно напоминающего своим тоном того же, кто в свое время рассказал ему о гробнице.
– Смерть... Сдались вы ей. А сказки нужны чтоб отпугивать простаков и защищать от разграбления. Тоже мне... Бог смерти. Бог есть один. А это все - черти и выдумки.
Заметив как юнга тянется к явно дорогой игрушке, Люций поддел крышку ногой и захлопнул ее, едва не отбив бедняге пальцы. Это было бы весьма неприятно – руки Олле им еще пригодятся.
– Стоять. – подхватив сундук, итальянец пошел к основной группе, – Что кому достается обычно решает не юнга. Да и столь... Пафосная вещица определенно должна принадлежать капитану!
Тяжело поставив сундук посередине, Люций откинул крышку, демонстрируя остальным содержимое:
– Думаю, самое время определиться кто есть кто, ну или по крайней мере кто капитан. Пока мы между собой, а не тогда, когда прибудем к острову и за нами будет наблюдать много чужих глаз. А вообще... Там должно быть что-то еще.
Склонившись над сундуком, мужчина поднял подушку, на которой лежал пистоль, переставляя ее на откинутую крышку и открывая остальное содержимое сундука.