Риддик. Умостив "фильтры" на голове, подтягиваешь ремешки, протягивая их края через стопорные петли по бокам окуляров, выправляешь перехлестнувшуюся лямку на бритом затылке. Уходит резь, исчезают лучисто-колючие сполохи. Привычный, комфортный полумрак, пусть и разбавленный вездесущими клубами вьющейся вокруг взвеси.
Робкий стук о крышку доносится со стороны ближайшей капсулы, глухие удары и - теперь ясно, что там женщина - приглушенный, надсадно-надрывный, до хрипа, крик, со стороны дальней. Еще выстрел, там, в глубинах туманной завесы. И гильзы робкий перезвон: старый-добрый огнестрел, значит.
Несколько слов, прозвучавших достаточно громко, чтобы ты их сквозь назойливый перестук "музыкальных" битов услышал даже, поняв, что вас с подавшим сиплый, прокуренно-свистящий голос мужчиной, разделяет метров семь-восемь.
- Гайка… Ебаный на хуй… Гайка?..
Почти кричит ему в ответ, где-то левей, за стенкой, в отдалении - как бы не в десятка полтора метров - расположившаяся женщина.
- Да здесь я, здесь!.. Пиздуй сюда, блять!..