Альвий не стал донимать расспросами парня. Хотя это для нас с вами он был парень, а для любого сотрудника он был младший сотрудник, то есть, неопытный, ненадежный пока ещё.
Скорее всего он просто отмолчится, боясь сболтнуть лишнее – тут и местные его наверняка прессуют, мол, старайся лучше (для порядку по началу дерут всех), и сам Альвий с не самой приветливой рожей выглядит, как дяденька, который потом скажет: "Господин Магистрат, а чего это у вас Северин, ну, лопоухий который, чет много болтает с посторонними! Вы его это, по голове за это погладьте и отпуск вне очередной представьте. Шучу, шучу. Нет, что болтает не шучу," – или как-то в этом роде.
Спросишь Северина, а он ещё минуту будет обдумывать ответ, а потом такой: "Нормально!" Ну и зачем воздух сотрясать? Лучше просто осмотреться, подумать, как тут у них дела идут. Ну, конечно, как всегда, но что-то может быть и не как всегда, а? Мало ли... Не так на тебя смотрят. Не так воду у "родничка" пьют. Не так по коридорам бегают. Всякое бывает.
Дойдя до нужного кабинета, Альвий отпустил Северина кивком, дескать, "свободен".
Потом он вошел к магистрату. Надо бы, конечно, улыбнуться в тридцать два зуба, сделать красивый поклон... а, нет, не надо, это же арбитрат. Тут все всегда ко всем заходят с озабоченно-кислой рожей, если начальник – то слегка надменной, а если подчиненный – то слегка взъерошенной. Да, Альвий по опыту знал, что бывалый агент, даже если он абсолютно лыс или идеально прилизан всё равно умеет сделать "взъерошенное" лицо. Можно ещё поморгать, дескать, бегаю, как секундная стрелка, вот, глядите, у меня даже в глазах как будто стрелки: тик-так, тик-так, тик-так. Бывалое начальство этой херней, конечно, не обманешь, но это уже что-то вроде хорошего тона – даже если результатов нет, показывай, что это не твоя вина. Потому что однажды надо будет найти виновного, а как это сделать? Кто не показывал – того и... это самое. Назначат.
– Альвий, – сказал он, подходя к столу. – Не против, если я сяду? – и сразу сел.
"Ладно, не будем крутить вокруг да около."
– К сожалению, я намеренно в целях маскировки ввел в заблуждение персонал. Я здесь не чтобы сообщить о нарушении, а чтобы попросить помощи. Я занимаюсь расследованием в интересах...
Альвий сделал паузу. Типа, давай, Шульц, давай, Нейман, соображай, кто такие номера откалывает не ради шутки?
Повисла пауза.
– Думаю, понятно, да? – сказал легат и начертил в воздухе заглавную литеру. – Ага? Решил, что кричать на всё управление сразу не надо и грамотой с печатью светить не надо везде подряд. Выбрал вас, потому что был хороший отзыв по служебной линии. Ну и... отдел расследований – тут же во всех арбитратах самые умные люди сидят, верно? – немного иронии, которая, вроде и не ирония. Понимай, как хочешь, магистрат. – Так сказать, повышенное доверие. Курите?
Он выволок на свет порт-сиагр, открыл и положил на стол. Надо было дать Шульцу вместе с Нейманом немного пережевать услышанное.
– Чтобы немного разрядить обстановку – это не проверка, нам просто нужна помощь.
Сколько раз это "нам" выручало.
"Нам" всё делает проще. Я – это дядька в плаще, "ну хер знает, вроде печать у него есть" и так далее. А "мы" – это несусветная махина ордосов. "Вы" (и немного "я" в прошлом) – это арбитрат. И оно как бы создает два уровня – две гигантские глыбы, "мы и вы", которые и взглядом не окинешь, и "я и ты" – не последние люди, но, как бы это сказать... Масштаб не сопоставим.
– Я понимаю, непривычно, когда в твоем кабинете тебе задаёт вопросы какой-то незнакомый человек. Мне было бы неприятно. Так что я отвечу для начала на ваши. Я только хотел прояснить...
И вот тут надо дать человеку выбрать, он с кем хочет иметь дело, с Инквизицией или с Альвием Юлием?
– Мы на вы или на ты?