С детства Саломея знала за собой грех, происходящий откуда же откуда идут корни у многих иных зол – от чрезмерного ума и большой учености. Грехом этим была гордыня, из которой проистекало высокомерие, прячущееся за внешней скромностью и застенчивостью темнокожей госпитальерши. И несмотря на все старания вначале аббатис-наставниц в Схоле, а затем матери-настоятельницы сестер Веспила, грех этот пустил в душе и разуме сестры очень глубокие корни и хотя наружу он показывался редко, но выкорчевать его не представлялось возможным ни молитвами, ни постами, ни иными формами епитимьи. Как и многие верующие Саломея остро ощущала несовершенство мира, а особенно той его части которую составляли люди и их отношения между собой, однако в отличие от многих верующих, в ней всегда жила уверенность, что оный несовершенный мир был бы намного совершеннее, если бы в нем все было устроено по её. Человеки всегда поражали Саломею своей простотой, прямолинейностью и стремлению к действию в противовес размышлению. Да, разумеется Имперское Кредо воспевает и приветствует незнание и ограниченность, но всему же есть пределы! Для любознательной и склонной к анализу и дедукции девушки, свято верившей в то что любую проблему можно решить если хорошенько над ней подумать, что знание есть сила и что лучше семь раз отмерить, но зато отрезать точно и наверняка, оставалось загадкой, почему столь и столь многие люди, вместо того чтобы узнать о ситуации побольше, вместо того чтобы сесть и обдумать свои дальнейшие действия, предпочитают сначала сделать что-то, а затем думать, а какого варпа они собственно это сделали. И это в лучшем случае. Обычно подобные мысли Саломея оставляла при себе, пряча их от всех, включая и себя саму, но порой, при встрече с людьми особенно одержимыми демоном суебесия, вроде сержанта Кассия, эти греховные мысли, с громким бульканьем выплывали наверх из тихого омута души госпитальерши. Вот чего он ждет? Того что она сразу, едва прилетев на планету, даст конкретный план действий по взаимодействию с местными адептами Культа Машины, чтобы получить от них нужную информацию? Она всего лишь сказала, что для того чтобы минимизировать риски желательно как можно больше узнать об угрозе, а также указала где и что именно следует искать. Но нет. Нет! Нужно дать план действий. Сейчас же. Немедленно. А если плана действий не будет, то вламываться без него, с лазганом наперевес, надеясь на то что Император защитит, как-будто у него других дел нет. И вот так всегда! Нет чтобы немного подумать и собрать побольше информации, нужно обязательно немедленно начать что-то делать. Что, неважно, главное чтобы решительно и безотлагательно. Возникла странная аномалия, природы которой мы не понимаем? Давайте, "первым же мероприятием" пошлем в эту аномалию отряд солдат с псайкером! Давайте затем обстреляем её из всех возможных орудий, давайте закинем туда ещё и астропата, на случай если одного псайкера той твари которая пытается там вылезти из Имматериума будет мало, давайте будем кидать туда людей, снаряды и дорогостоящее оборудование пока проблема не решится, словом давайте будем делать что угодно, но только не думать головой! И не слушать то, что нам говорят люди которые думать головой умеют.
И кстати о "не слушать", Саломее не часто приходилось видеть такую реакцию – хотя скорее её отсутствие, на демонстрацию своих дедуктивных талантов и (особенно!) запретных знаний. Восхищения и похвалы, приятно напоминавшие о Схоле, да. Плохо скрываемые страх и дискомфорт, сопряженные с просьбами быть осторожнее (как вел себя сейчас ван Дайк), тоже да. Но просто проигнорировать? Да если бы этот дуболом-десантник... ох, Боже-Император, то есть если бы этот доблестный воитель Астра Милитарум, прочел бы хотя бы один из тех древних фолиантов, обтянутых человеческой кожей из которых она получила эти знания, он бы поседел от ужаса и до конца жизни заикался бы, при попытке сказать слово "варп"! Нет, ну сейчас она ему все выскажет!
Собравшись с духом, Саломея подняла голову, намереваясь решительно высказать сержанту Каллахану все что она думает о текущей ситуации, их дальнейших действиях и собственно о нем лично, но стоило только ей снова увидеть нависающую над ней хмурую рожу сурового гвардейца, как все только что рвавшиеся наружу слова куда-то потерялись и госпитальерша стушевавшись опять потупила взгляд, нервно обняв себя за плечи. К счастью в разговор вмешался комиссар, чьи слова, как и следовало ожидать, произвели на сержанта куда больший эффект и сестра смогла вздохнуть с облегчением (к которому впрочем примешивалась изрядная доля разочарования и злости на собственную робость). В споре касательно того кто будет руководителем Саломея не участвовала, зато уже собиралась ответить когда бородатый псайкер (в отличие от некоторых, оценивший выдающиеся таланты госпиталерши, а потому несмотря на свое скорбное уродство, несколько поднявшийся в её глазах) спросил её о том с чем связаны её предложения о присутствии демонов, но тут Гравель оборвал себя и Саломея поспешно приложила палец к губам, с интересом глядя на приготовления псайкера к ритуалу