Тряхнуло так, что в глазах потемнело и сбилось дыхание. Резкий толчок- стены мостика сорвались со своих мест, полетели мимо. Метнулись лица, размазались, всё превратилось в размытые пятна.
Шон не хватало воздуха- ремень железными тисками сдавил живот и грудь, заставив девушку не на шутку запаниковать.
Следом с головой накрыла волна грохота. Железо буквально рвалось, как бумажный лист. Громыхало, визжало и рычало. Бешено хрипели динамики.
Бортовая система корабля истерила.
Продолжалось ли это вечность или длилось всего минуту, но наступившая после тишина резала слух не меньше.
То ли Шон от страха закрыла глаза, то ли отрубалось освещение. Обстановка выплывала из темноты, предметы обретали всё более четкое очертание. Рема особо не оглядывалась - лежала заперев, силясь понять жива ли.
За зрением вернулся и слух. Звуки доходили как сквозь вату: металлическое шипение машин, мерное гудение, скрежет.
Танатос стонал. На свой лад, десятками голосов.
Больше всего хотелось дышать. Сделать глубокий вздох... и подавиться стоном. Вместе с кислородом в тело ворвалась резкая боль, разбежалась толчками, что бы через секунду сосредоточиться вдоль всего позвоночника.
- Ох...
Выдох смешался с кашлем и тут же стало ясно, что пострадала не только спина. Голову раскалывали тупым топором. Даже просто пошевелиться было страшно- вдруг череп развалится на две части?
Что-то было не так, цепляло сознание, что-то, что вылетело вместе с ударом.
Боль в голове мешала сосредоточиться, выталкивала мысли.
Осторожно Шон потянулась к отрывкам памяти последних минут.
- Грегори!
И как хватило сил на крик?..
Дрожащими руками взялась за ремень.
Он же говорил что-то!? Говорил... Значит живой.
И тут подкатило ощущение чего-то неправильного. Тошнотворное чувство слабости, опустошение.
Это еще что?..
- Грегори?...
В голосе испуг, просьба.