Хлесткий удар. Вспышка. Зажатая меж пальцев Творца тростинка карандаша провернулась. Блеснула черной гранью. Поставила точку. Жизнь. Такая яркая. Такая многогранная. Такая. Живая. Была. И нет. Боль. Боль - не страшно. Последняя. Потом не будет ее. Ничего не будет. Ни боли. Ни страха. Можно и потерпеть. Чуток. Мгновение. Другое. Хвост. Не пуля. Не нож. Не из вездехода выпал. Хвост. Да. Даже умереть по-человечески не можешь. Улыбнулся. Кровь. Сочится сквозь зубы. Бежит по подбородку. Ничего. Бывало и хуже. Паулок. Уползаешь. Молодец, дядька. Ползи. Детей своих потом так же шустро ползать научишь. А я? Я уж как-нибудь в следующий раз. Хотя... Нет... Нет, Айзек. Нет. Вздох. Хлюпает что-то внутри. Жгучий, панический ужас. Накрыл с головой. Холод. Мрак. Смерть. И тут же схлынул. Как там? "Когда граната уже в жопе - метаться смысла нет". Слышал где-то. Вест? Не, вряд ли. Кингфилд, может? Вот блин. Забыл. Но кто-то из своих. Ага. Блять. Умереть, пытаясь вспомнить. Не. Черт. Ну вот. Вертится в голове. А никак. Вот кто-то же ж сказал. Зараза. Черт. Надо ж было подумать о таком. Кто? Сука... Блять... Как в учебке прям. Положил куда-то щетку зубную. А куда - хер знает. И не вспомнить потом. Засада. Щетка зубная. Хм. И Плохиш, который ею гальюн драит. Ага... А я ему что-то про разбитое оторванным унитазом ебало дежурного, захват челнока и побег в Предел Кепплера втираю. А он. А он про гранату мне. Сука! Шнайдер! У-у... Господи. Шнайдер сказал. Выдохнул носом густую смесь из бурлящей крови, тягучей слюны и перегретого воздуха. Пожар в груди. Оскалился. Захрипел: - Миу... Миу... Котенок... Иди... Сюда...