Индейцы смотрели на тебя ничего не выражающими, равнодушными глазами. Или они хотели, чтобы ты так думал. Они молча напились воды и вернули фляги, потом, когда ты несколько раз повторил слово подарок, один из них кивнул, сказал своим что-то, и тот, который был с выкрашенным белым лицом, связал их и перебросил через лошадь (седла у них были "символические", больше похожие на попоны, с деревянными стременами, но без передней луки). Потом они понаблюдали за твоими усилиями со шкурой, взяли её, коротко обменялись репликами. Тебе показалось, что шкура им не понравилась, неизвестно почему. Но вопреки этой мысли главный – ты успел его рассмотреть, что он был старше тебя раза в два – не понял или сделал вид что не понял твоего предложения. Вместо того, чтобы отдать тебе шкуры с его лошади, он достал из-за пазухи и протянул тебе кожаный мешочек.
– Золотой, – сказал он по-английски с акцентом. Ты развернул мешочек – там и правда был... золотой песок. Тогда один из воинов забрал шкуру.
А вот дальше, когда ты попытался поговорить с ними и понять, что им надо, их предводитель выслушал тебя очень внимательно. Когда ты закончил (или, вернее, выбился из сил объяснять), он показал на себя и сказал:
– Вэ-ахвоксе-са, – видимо, это было его такое длинное имя. Это был, пожалуй, первый урок – если хочешь с кем-то познакомиться, начни с имени.
Узнав, как зовут тебя, он начал говорить. Говорил он на смеси английского и своего, индейского, но ещё вдобавок делал поясняющие жесты руками. Тут тебе повезло – ты ведь не знал, что индейцы общаются жестами. Ты даже не знал, что эти жесты называются "торговый язык". Но слушая его и глядя на его жесты, некоторые ты понял сразу и многие запомнил, а некоторые наоборот, помогли тебе лучше понять сказанное, потому что английский его был ужасен. Если ты переспрашивал или мотал головой, он объяснял ещё раз, помедленнее и делал больше жестов.
И очень скоро ты выяснил, зачем они пришли.
– Моя брат. Моке-тахвоксе-са, – сказал главный. Разговор он вёл, не слезая с лошади. – Много злой. Воин аее-тах убить Матсксе-са.
Знаками, тыкая пальцем в небо, он показал тебе, что аее-тах значит "голубой". Ты спросил, кто такой Матске-са.
– Матскcе-са – женщина, – ответил он. – Моке- тахвоксе-са теперь много злой. Вэ-ахвоксе-са хочет брат не злой.
Он показал тебе лошадей – двух поджарых индейских лошадок, не из тех, что берут призы на ярмарке, но судя по виду выносливых и спокойных. Обе были кобылы.
– Два!
Он показал, что на них навьючены шкуры, отвязал и развернул одну из них – примерно такие же, как твоя, только выделанные намного лучше, с невероятной тщательностью.
– Четыре! – показал он четыре пальца.
Потом вопросительно посмотрел на тебя.
Ты сразу не понял.
– Дайсон давай женщина, – кивнул Вэ-ахвоксе-са на дом, где ни жива, ни мертва, сидела Дейдра. – Обмен, – будто вспомнил он слово, с которого ты сам начал.