На протяжении пройденного пути, спутникам Экерая могло показаться, что тифлинга совершенно не заботят тяготы странствия по Анауроку. Весь день он, покачиваясь в телеге и не замечая давящего пресса жары, большую часть времени изучал толстый талмуд с мудрёным названием "Маготроника", выведенным на кожной обложке серебряным тиснением. Когда же Ветер прерывался, то вёл беседу с уважаемым Азамом и его покровителем, сидя на козлах, либо вместе с Фрэем балагурил, развлекая девушек и пытаясь выяснить, что же заставило их отправиться в подобное странствие. Любопытство его, впрочем, никогда не переступало ту границу вежливости, за которой вопросы становились навязчивыми и неприятными собеседницам.
Ворон волшебника, представленный всем, как Карл, совершенно бесстыже клянчил еду у каждого, кому не посчастливилось взять её в руки на глазах у неожиданно прожорливой птицы. Крупный, поблескивающий на солнце чёрными перьями, с массивным клювом, он садился практически вплотную и поочерёдно глядел на принимавшего пищу то правым, то левым глазом, не забывая приговаривать: "Кр-расивая", "Щедр-рый", "Дай", "Покорми Карлушу", "Пожалуйста" и прочее, прочее.. Получив же свой маленький налог, он быстро его проглатывал, с наслаждением чистил клюв о песок и, громко каркнув в знак благодарности, оставлял обедавшего с миром.
Так Экерай и коротал невыносимо медленно текущее время за разговором и занимательным чтением, либо просто любуясь подавляюще величественной красотой бесконечных барханов. Затем пришла пора устраиваться на очередной привал. Он как раз достал из сумки чернильницу с пером и чистый лист пергамента, намереваясь записать необходимые выдержки из прочитанного за сегодня, когда сидевшая рядом Грибочек всполошилась. Та, кто выглядел меньше всех готовой к походу через пустыню, в итоге раньше всех почуяла опасность. Бросив взгляд в ту сторону, куда смотрела фирболг, Ветер стукнул кулаком в обтянутое кольчугой плечо Фрэя и кивнул за костёр, коротко добавив:
- Поработаем?
В следующее мгновение тифлинг был уже на ногах. Враги подобрались довольно близко. Тем, кто мирно спал в палатках, необходимо время на то, чтобы очухаться и схватиться за оружие. До тех пор они не больше, чем манекены для отработки ударов. Значит, нужно им это время купить. Ветер сделал шаг вперёд. Стигсон знал, что сейчас произойдёт.
На глазах соратников, Экерай выдохнул нечто гортанное. Его фигуру тут же окутало трепещущее марево, подобное тем миражам, что они ещё днём наблюдали над раскалёнными дюнами. За этой зыбкой пеленой тело Ветра искажалось, мерцало и словно само вибрировало вместе с воздухом. Тифлинг придержал одной рукой ножны и обнажил рапиру. Выскочивший на волю клинок рассёк воздух и.. Запел.. Это было странно, довольно дико, но тем не менее, это было. Лезвие не останавливалось ни на мгновение, танцуя в ладони хозяина и вслед за ним, из рассекаемого воздуха звучала нежная, едва слышная мелодия. Она чем-то напоминала звучание флейты, только более нежное и переливчатое, будто молодой горный ручей.
- Тревога! Нас атакуют! - Рявкнул тифлинг и бросился вперёд. Выскочив между костром и приближающимися тенями, он выставил навстречу им острое жало рапиры, продолжавшей свою песнь, и крикнул: - Убирайтесь! Здесь вас ждёт только смерть!
Его поступок был самонадеянным, безумным, но Экерай явно был уверен в себе. Пусть лучше первый удар придётся по нему, готовому к схватке, чем по караванщикам, что полусонными полезут сейчас из палаток.