Казалось бы, после горячки пережитого вместе боя, группа стала действовать почти как единое целое. Однако, как известно, "почти" - не считается. Внезапная добыча, взаимные упрёки и расовые предрассудки, нежелание услышать и понять друг друга заставляют и без того небольшой отряд дробиться перед лицом неизвестной, но явно крайне весомой, опасности. Ночка, чувствовавшая возникшее между людьми напряжение и внимательно прислушиваясь к разговору, потёрлась влажным носом о щёку Силвы. Танцующие сатиры со стенных панелей глядели на спускавшихся по лестнице и замерших на втором этаже с одинаковыми гаденькими ухмылками. Шаги Велении и Гидеона эхом разносились в тишине холлов. Когда они скрылись из виду, оставшаяся часть отряда двинулась дальше с независимым видом.
Освальд очень внимательно изучил единственную дверь на этаже, оставшуюся не открытой. Всё та же искусная резьба, всё та же благородная порода дерева, покрытая явно дорогим и качественным лаком. Вновь - следы идеального ухода на петлях и ни одного признака ловушек. Наткнувшись на ядовитые дротики, разведчик теперь был предельно осторожен. Были изучены все выемки и углубления, выступы и изгибы. Кивнув замершей рядом паладину, Ос взялся за рукоять двери и толкнул её внутрь, отступая перед шагнувшей вперёд со вскинутым щитом Андреа.
Взгляду Сальвадори, а следом и её спутников, предстал ещё один крупный, элегантно обставленный холл. Тончайшие занавески поверх окон, а между ними, прямо на стенах, - великолепные витражи, на которых множество мужчин, женщин и детей танцуют и играют на музыкальных инструментах. Вдоль стен был выставлен ряд резных, обитых тёмной тканью стульев, а с потолка свисала очередная цельнокованая медная люстра. Весь северо-западный угол занимал роскошный клавесин, с приставленной к нему скамейкой для исполнителя, а в противоположном углу, у очередного камина из чёрного мрамора, встала большая арфа. Сам камин был уставлен фарфоровыми статуэтками танцоров, навеки замерших в очередном па.
Пока Освальд возился с дверью, Гидеон и Веления миновали холл первого этажа, фойе и, сквозь входную дверь и так и не закрытую скрипучую калитку, вышли в сад. Прямо за забором витала пелена молочного тумана, клочья которого то тут, то там, обволакивали ухоженный газон и дорожку. Прежде, чем двинуться за детьми и Элли, двое наскоро обошли дом в тщетной попытке найти вход в подвал извне. Ожидаемо: поиски не увенчались успехом. Нависающий над жрицей и воином ухоженный особняк безучастно наблюдал за их потугами тёмными провалами окон и явно не спешил открывать перед пришельцами свои тайны. Порой казалось, будто он и правда наблюдает за ними. Витало в его архитектуре некое мрачное торжество.
Проходя мимо заднего сада, Гидеон обратил внимание на растения. Ухожены и подрезаны. Словно порхающие ножницы умелого и опытного садовника только-только закончили работу. Клочья тумана висели на них, будто совсем недавно прошёл первый снег. Картина эта заставила поёжится бывалого бойца. Когда они завершили обход, то с удивлением и некоторым трепетом отметили, что белёсая пелена, взявшая под контроль весь мир, что находился за забором дома, теперь подмяла под себя половину пути до входной двери. Словно каждый раз, пока на него не смотрели, туман делал маленький шажок вперёд. Звучало, как бред.. И тем не менее, вот он.. Бесстрастный, безмолвный, в какой то мере даже безмятежный.. И где-то там, внутри этого марева - Элли, Роза и Шип.
Карта второго этажа