— Попрошу. Я — не забавный крыс! — Услышал Эдди голос в своей голове. — Я — крыс играющий! — Поднял лапки к потолку, словно пытался встать в величественную позу. Чихнул, так как не до конца высморкался. — Простите, не до конца высморколся… так вот, я “ратус люденс” — это название вида, который я вывел и к которому я же теперь отношусь по ряду не самых счастливых, но абсолютно случайных обстоятельств.
Крыс присел на плечо Тейна, почёсывая ухо лапой. Он порой словно терял нить разговора, прислушиваясь к чему-то и глядя в сторону двери, куда ушёл Хада. Но его постоянно отвлекали!
Вот и снова Нэйлс сказал про “писк моды” плащей, на что крыса что-то тихо пропищала: в мыслеречь эта фраза не была переведена, но паладин мог сказать, что тон писка ехидный.
В конец концов он просто развёл лапками:
— Да, произошло недоразумение… на этапе, когда никто из вас, кроме вот этого юноши, не выучил второй по популярности язык в нашем королевстве и первый по благородности! — Голос в головах звучал старомодно, но ему вторило тихое пищание.
— Ах, ладно… ну хотя бы один из вас — достоен. — Вздохнул старик. — Амела считает меня своим хозяином потому, что я и есть создатель и хозяин её, этого места… всего вокруг! Был им, до определённого инцидента. — Горестно начал свой рассказ.
— Это место — моя лаборатория, а так же мой дом, в котором я вёл свои исследование на благо всех цивилизованных рас этого континента, и… — откуда-то послышался звук “тюк-тюк”, словно что-то обо что-то ударяется, — ...отвлёкся. На чём я там был? Ах да… — крыс продолжил, — ...вёл исследования на благо всех живых и мёртвых. Как меня зовут? — Крыс задумался. Послышался тихий смех. — Ха-ха-ха, пока что я не достоин своего старого имени. Зовите меня… Рататуй. И нет, это не было шуткой, — вполне серьёзно заметил тот, — это было небольшое испытание — головоломка так точно, а так же случайность — всё остальное. Понимаете, у меня всегда было предубеждение перед необразованными существами, что входят в мою мастерскую, так что на входе я установил простую детскую головоломку. Действия Амелы и остальных… просто защитная реакция и удобный случай проверить, те ли вы, кто могут пригодиться. — Крыс сложил лапки. Он прервался снова из-за звука “тюк-тюк”, что стал только громче, но затем продолжил. — Видите ли, большая часть современных авантюристов — полный сброд. Дети трущоб, готовые на всё, ради наживы… вояки, у которых вместо мозгов мускулы, и они ставят приказы королевской семьи выше блага простых людей… наёмники, которым ничего не мешает проливать чужую кровь… шаахадские шпионы, что рыскают везде у этого края границы… и многие-многие другие. Я хотел понять, попытаетесь ли вы вступить в диалог с существом в нужде, или же будите злоупотреблять силой и атаковать его. Это было важно! Мне нужно было знать, из чего вы сделаны, понимаете? То, что находиться в этой лаборатории, — он указал на дверь, из которой тянулся туман Амелы, — вот ТАМ! Оно… важнее всех других вещей и не должно попасть в дурные руки, оно… что это за звук? — Повторяющийся звук ударов стал громче и злее, почти как удары молота о наковальню. Он шёл от комнаты, на которую указал Рататуй. И ту, в которую вошёл Хада. — О нет! — Маг схватился за голову.
Образ Амелы в воздухе замигал. Её лицо застыло и она перестала реагировать на окружающий мир. Так же замерцало и пространство вокруг авантюристов, пошло волнами.
В это же время Хада, на протяжении пары минут, молотил одним из своих кинжалов кристалл перед ним. На нём появлялись царапины! Немного, но они были. Породу можно было расколоть, но не за один раз, к сожалению.
И потому с каждым ударом он продвигался всё ближе к сердцевине чудовища. Атака за атакой, он слышал снаружи лишь размытые голоса товарищей. Чётче не мог расслышать из-за тумана, что глушил все остальные посторонние звуки.
Они всё ещё сражаются. Они всё ещё живы! Ему нужно успеть всё сделать до того, как дева добьёт героев снаружи.
Это было всё как в наркотическом сне: с каждым ударом, как истончалась оболочка, шёпотки и чужие мысли всё глубже пробирались к нему в голову, а тумана было больше. Порой он даже видел себя как бы со стороны. Как если бы другой ушебти пытался пробить к нему дорогу через слой льда.
С последним ударом Хады разлом схлопнулся…
Фарн в это же время побежал к крысам, чтобы постараться как-то с ними договориться. Когда он бежал из подвала, то корни тянулись за ним, словно он уносит от них подпитку. На каждом шагу появился новый корешок, пытающийся ухватить за его ногу. Все они будто бы ожили… но не нападали, благо.
Крысый всё так же сидели в уголке помещения, пожирая качан капусты: они дербанили его на куски и передавали в куче, быстро образуя сложную структуру, плывущую по полу.
Когда к ним подшёл Фарн, они собрались в надпись “Ты всё ещё жив?”, после чего снова рассыпались. Они снова собарлись в надпись, после вопроса тотемиста: “Отвлечься на что?”. Спросив это, колония села рядом с сатиром, ожидая ответа. А вскоре тот стал звать и хозяина таверны.
— Ну что, как всё прошло? — Спросил Рон, с лампой спускаясь в низ. Он с брезгливостью и грустью пнул поддел носком ноги обломок бочки, из которой грызуны вылакали всё пиво. — Вот жеж мелкие вредител. И что вы с ними… — дварф направил лампу в сторону мага и заметил колонию крыс, — ...а, я понял. Вы с ними всё же сговорились, да? — Усмехнулся мужчина. Он строго глянул на мелочь из-под густых бровей, а потом снова на рогатого. — Ну и что, о чём вы с ними тут договорились? — И до того, как парень дал ответ, поднял палец к потолку. — Только учти, что подвал я им отдам только через свой труп.
С этими словами они услышали грохот. Весь подвал тряхнул, с такой силой что дварф с сатиром чуть не шлёпнулись на жопы, а крысы кинулись в рассыпную. Тьму озарил зелёный свет…
...И в провале лаборатории появилось вначале два слабо различимых силуэта, сверкающий малахитом. Затем призраки обрели форму, и вот наконец в реальности стояли Тейн с Эдом.
Артур появился в коридоре, там, где его и оставили лежать во время битвы. Иллюзорный мир рассыпался. Тейн с Эдом, как и Рон с Фарном, услышали старческий голос в голове:
— Стоило догадаться, что шасси шаахадских ушебти подойдёт к хризалиде… не надо было пускать его туда… нет, точно не надо было. — Рататуй соскочил с плеча Тейна, который только пришёл в себяпосле переноса и быстропобежал к закрытой металлической двери. Корни в лаборатори начали увядать, в то же время как крыс ловко скакал по ним, забираясь потом вверх по металлической обивки двери к замкам. Засунул лапку в один из них. Потом во второй…
Хада лежал в центре небольшой воронки. Над его головой нависали стены. Вокруг него — выжженная маленькая комната, с кусками оплавленного металла и осколками стекла повсюду.
Его тело было тяжелым и непривычным. Он слышал шуршание в двери в комнату… но не так, как ушебти. Он ощущал вибрации в полу от шагов… но не как поток грубых данных.
Он слышал и чувствовал доновение ветерка, вкус соли на губах, и лёгкое покалывание в спине от того, что лежит на чём-то неудобном: все те чувство, что он перестал ощущать с момента, как стал мёртвым. На грудь что-то давило. СТранно… центр тяжести тоже как-то сместился…
Поднявшись на ноги и оглядевшись по сторонам, взгляд Хады мог упереться в стену комнаты. Та обратилась в зеркало.
Видимо, высокие температуры, такое иногда происходило с песко… до того, как мысль дошла до завершения, он просто уставился в своё отражение в зеркале. С той стороны на него глядел не красавец-бард, с телом ловким как у кошки, локонами чёрными как ночь и кожей блестящей от масла, словно бронза.
Нет… на него глядела хрупакая двеушка…
Дверь в комнату отворилась, и туда вбежала крыса.
— Стоп, что?.. — Услышали все растерянный голос в голове. — Оно живое? Как? — Рататуй остолбенел. — Неужели, их магические потоки целиком совпадают?!