Группа вновь разделилась. Часть отряда осталась дознавать с мастером Угваем что же произошло с одержимым и больше подробностей о том, кому втюхали идол и за сколько, а часть отправилась в гильдию для того, чтобы получить “усиление”.
В первой половине остались Даг, Зантия и Милатриэль, так как они были заинтересованы в местных больше всего. Во второй половине были Аэлар, Джон и Арчибальд — последний пошёл с первыми двумя за компанию, потому что его всё же уломали оповестить гильдию о том, что снимается с этого задания.
Обе части занимались своим делом… с переменным успехом.
Джон уверенно вёл троицу по закоулкам города, сворачивая в узких переулках, перемахивая через заборы и легко срезая больше половины пути в таком бодром и быстром темпе!
Что нельзя было сказать о его спутниках. Арчи и Аэлар явно не отличались невероятными акробатическими способностями. И пускай друид был гибок словно зверь, чародею приходилось часто помогать в том, чтобы где-то перемахнуть или прыгнуть.
Параллельно с ними, по с другой стороны города, в сторону гильдии шёл и Гизмо: ему так же как и Джону были знакомы маршруты гильдии и романтиков кривых переулков.
Грязные битые мостовые блестели от холодного дождя, что был в этой части города всего каких-то пару часов, хотя на самом небе не было ни облачка. Канавы и провалы зарешоченных сливов парили зловонным дымком в высокое небо, вызывая у гоблина, нырявшего в очередную подворотню, как резкую тошноту, так и прошедшую, так и чувство безопасноти в этих проулках.
Ещё бы! Если из стоков воняет обычной канализацией, а не мертвичиной или чем ещё похуже, значит эти местечки не облюбовали ни твари какие, ни черпаки воров.
А значит что? Правильно — можно идти поглядывая за плечё два раза вместо трёх, да и на рукояти кинжалов держать лишь одну руку вместо обоих. Расслабляться не стоило.
К зданию гильдии троица и гоблин подошли примерно одновременно. И если часть группы вошла в здание через главный вход, Гизмо прошмыгнул туда через открытую калитку в тренировочный загон для гильдейской дичи: тут появилась новая образина — здоровенная жаба, что поначалу даже немного напугала вора своими размерами, но потом по ошейнику тот смекунл, что это тоже местная животина.
В основной зал гильдии Гизмо вошёл как цивилизованный гоблин: от него несло как от коня-алкаша, а одежда не видела стирки со дня своего пошива, или как минимум заимствования у какого-то простачка, но жетон на шее блестел на свету.
Народу сегодня было так много, что аж в глазах рябит. И когда коротышка поплёлся к доске с объявлениями о заданиях, его окликнул бас здорового чёрного мужика — Ла`Вея. То был человек из числа нубанцев: лысых угольных южан ростом в потолок и с косой саженью в плечах. А ещё, он был одним из старших работничков гильдии и начальником регистраторов.
— Подойди сюда, Гизмо. — Поманил его к себе рукой. Напротив стойки Ла`Вея стояло два оххламона, запыхавшихся, но готов опять куда-то метнуться: человек с лесным эльфом. Чернокожий представил им гоблина. — Джон, Аэлар… это Гизмо — он как и вы медный ранг. В группу его обычно не отправляли из-за специфики навыков, но в вашем деле он может помочь. — Кейн поправил очки на лице. — Так, Гизмо. Группе вот этих двоих надо найти и перетереть с парочкой ребят из твоей братии — пойдёшь к ним в усиление и поможешь с этим и с заданием. — Быстро расставил его задачи регистратор. — Ставка — стандартная, 45 лей за вызов, плюс твоя доля с задания как участника группы сверху. С миссией можешь ознакомиться так, или они тебе сами расскажут. — Сказал мужчина, вручая гоблину листовку…
Тем временем на другом конце города, Даг с Зантией узнали о том, куда мальчишка отнёс золотого истукана: он отдал его некоему жирному Гусу (о котором парнишка уже говорил). То был гоблин-ростовщик, ошивавшийся в одной из таверн города.
Таверна находилась в Шёлковом переулке, у самой окраины внешних городских стен, и называлась “Большая утка”. Там тот играл в карты и в напёрстки со всеми желающими и там же находилась его комната, насколько знал конюх. Больше Энко не рассказал группе, но заметил, что гобла был очень доволен статуэткой. Что он с ней дальше сделает — не ясно.