— Убирался? Кто? — Голос Жао стал выше. Он становился выше, когда она волновалась. — Чушь! Пыль же появляется там, где грязно. А грязно может быть там, где есть живые существа — тут никого нет, потому и чисто. — Сделала убедительное умозаключение, но всё равно выдохнула тяжело и томно. Звуки Акиры более того настораживали, хоть она и понимала, что это он, а не кто-то другой. Его слова усугубляли положение.
— А, хозяина? О, великий несуществующий хозяин этих мест... — начала она говорить наиграно (но на самом деле надеясь, что это сработает) и поднималась по ступенькам. Они были неестественно высокие, либо ноги девушки подкашивались и отказывались идти вперёд. Но она всё же оказалась на последней, подождала других и посветила впереди себя.
— Э-э-это что? — Вскрикнула негромко. Во свету показалась затенённая местным газом почерневшая нога с зелёными браслетами на ней. Фонарь Пуя осветил пространство и выше. Это был мертвец. Огромное, высушенное чудище сидело на троне из зелёной яшмы — это было понятно по градиентным прожилкам породы. В трон были инкрустированы драгоценные камни — два больших рубина и по два сапфира поменьше под ними. Но это все меркло под тем, кто сидел на троне. Чёрный труп был, казалось, до двух метров при жизни, без учёта всыхания. Худой, но в то же время не выглядящий слабо и хрупко. Сама почерневшая кожа сохранилась очень хорошо — она идеально обволакивала кости, а сама на свету отражала частично цвет, что говорило о какой-то смазке. На теле был длинный шёлковый плащ красно-жёлтого цвета, с широкими рукавами, какие носили конфуцианские чиновники при дворе императоров, хотя и более роскошный по мерке самих последователей Кун Фу Цзы. Плащ был расстегнут, от чего виден был длинное ожерелье из чёрных глянцевых бусин и амулетом в виде пятипетлевого знака бесконечности на металлическом основании.
Труп сидел в царской позе: ноги расставил на ширине плеч, левая рука была возле пупка, с открытой ладонью, развёрнутой внутренней частью к лицу; правая рука была согнута в локте, а ладонь находилась возле лица, мизинец и безымяный палец были полностью согнуты, средняя фаланга была согнута лишь в верхнем отделении, а указательный был полностью раскрыт, как и большой палец. Рассматривая амулет, Акира сразу же вспомнил знак «ву-вуцьён (五无穷)», который использовался в даоской школе Улюпай, только этот имел пятую (или первую, в зависимости от подхода) петлю внизу, а не сверху, как в школе Улюпай. Но это тело не могло быть повязано со школой Улюпай. Впрочем, Акира знал, что даосизм в изначальном виде предшествовал его первого философского осмыслителя — Лао Цзы и существовал как часть всеобщей китайской культуры, в том числе и в народе дунху. Были, конечно, противоречивые моменты, как например то, что в то время отсутствовало искусство обработки драгоценных камней (но некоторые народы китая славились как искусные резчики по слоновой кости и золоту), и никто в то время не изготавливал шёлк, но их можно было списать на то, что это была полностью закрытая система.
Это тело вызывало ужас. Казалось, что чёрная грудь медленно надувается, как при дыхании, только это никак невозможно было отследить без инструментов. У него были закрыты глаза, и из-за этого была уверенность, что за веками были настоящие, живые глаза. И всё это усиливалось маленькой, но весьма странной деталью — одежды «сидели» на трупе слишком хорошо, и сами выглядели слишком хорошо.