Симон, когда ты упоминаешь «сыночка», глаза охотника расширяются от страха, и ты понимаешь, что попал в точку. Да и слова про «попытку убийства» производят должное впечатление. Будь ты сэром, рыцарем, лендлордом — охотника ждала бы скорая и жестокая расправа, при этом по всем законам — писаным и неписаным. Поэтому когда ты заканчиваешь тираду, он рассказывает все прямо и без утайки:
— С неделю назад в силок попался козел — черный, крепкий и злой, как волк. Ясное дело, я сразу усек, что енто дворфский козел. Токма странное дело: ни седла, ни седока на нем не было. Решил я разведать, что да как. Пришел сюды, а тут следов, будто ғномяки пляски устраивали: и кохзлиные, и дворфские, и другие, навроде человечих. И амулет ентот висит. Я трогать побрякушку енту не стал: явно вещица мағическая ну или вроде тоғо. Я в таких штуках не разумею, да и чужоғо добра мне не надо. Иду дальше, значится, иду, и вижу: еще козел пробежал, вроде как за белкой охотится, дурья башка. Странное дело, думаю, чево енто козлы ғномячьи по лесу скачут? Ну и решил прямо по следам пойти до самой пещеры ихней. А там... Следов столько, что сразу ясно: ушли ғномяки усей ватагой. Почему да как — я выяснять не стал. Ну то есть в саму пещеру не пошел, мало ли... Может мағия их какая вығнала, может чево, а мне одно важно: привольно в лесу теперича, охотнику благодать. Ну вот я и занимаюсь ремеслом, какое знаю: дичь ловлю всякую да Эрику продаю. А про девицу Железную я не слыхал ничево, честное слово! Но ежели схватили ее ғномяки — значит здесь енто было, прямо на ентом самом месте. Кровь тута была и следов видимо-невидимо. А уж с собой забрали ее или в пещере оставили, тут уж я ничего сказать не могу. Так и так несладко ей, поди: шестой день с тово дня уж пошел... Ты уж не серчай, ғосподин, енто я бзднул просто, за разбойников вас принял.
Йеста и Тентриус, вы возвращаетесь к Симону и Хансону. Вашему взору открывается следующая картина. Симон, с гневным и воинственным выражением на лице допрашивает охотника, стоящего на сосновой ветке над воином. Рядом Хансон напевает волшебную песнь. Когда вы подходите к товарищам, вы слышите только последнюю фразу охотника: «Ты уж не серчай, ғосподин, енто я бзднул просто, за разбойников вас принял». Никаких следов борьбы нет, только одинокая стрела лежит в траве. Симон и Хансон, вы, напротив, замечаете, что рука Йесты перевязана.