Цель путешествия показалась через пару часов. Это был небольшой городок, лежащий у крутого склона заросшего лесом холма. Размер его сложно было определить с дороги, но в целом он казался крупнее Вэймута, а ещё был окружён стеной, правда, не равномерно. Ближняя к путешественникам сторона города находилась на берегу широкой и довольно бурной реки, которая и заменяла стену. Лишь несколько небольших сторожевых башенок на обеих берегах обеспечивали дополнительную защиту от нападения врага. Впрочем, самой сложной преградой на пути к Гармонии служил необычный мост, каких в Кормире никому встречать не доводилось. Выглядел он как высокая башня, стоящая на скале посреди реки. Вот только в этой башне имелся сквозной тоннель, через который даже самые тяжёлые повозки могли спокойно проехать, а с обоими берегами башню соединяли деревянные мосты.
Каждый видел этот город впервые, да и реки подобной в Кормире никто припомнить не мог. Дома были в основном невысокими, в один или два этажа. Лишь одна постройка возвышалась над остальным городом и находилась, пожалуй, в самом его центре, на одиноком холме. Выглядела она как очень богатое дворянское имение, вроде фамильных гнёзд самой родовитой аристократии Сюзейла, и немного напоминала дворец обилием архитектурных изысков, которые можно было видеть даже на большом расстоянии. Обыкновенные домишки тоже не лишены были изящества, видно было, что зодчие старательно, с большим вниманием к деталям поработали над их внешним видом. При том каждое здание чем-то да отличалось от других.
В столь поздний час, когда солнце на небе давно сменилось луной и звёздами, на дороге было безлюдно. В городских домах горел свет, одна из улиц, что начиналась сразу у въезда в город и уходила к холму, была ярко освещена уличными фонарями. Другие же погрузились в ночной мрак. Горел свет и на верхних этажах двух башенок перед рекой. Подъехав к ним, старик остановил повозку, взволновано поглядел на своих попутчиков, а затем перевёл взгляд на вышедших из башенок стражей. Одеты они были совсем не по-кормирски. Вместо блестящих металлических нагрудников на них были куртки из плотной ткани, а поверх них зелёные накидки. Вместо герба с пурпурным драконом на накидках красовались те же изображения с лирой, что и на монетах. Один из стражников посветил фонарём на лица пёстрой компании, сидевшей на телеге, потом на лицо старика.
– Јеси ли то ти, Царус? Зашто је тако касно и са каквим сте људима? – зевая, спросил у старика стражник. Отчего-то он не предал большого значения появлению у въезда в город большой компании хорошо вооружённых незнакомцев.
– Поздрав вама, запослени. Да, овде сам покупио изгубљену господу у шуми. Види се да међу њима има племенитих људи, са новцем. Није јасно како су стигли овде. По нашем мишљењу, они тешко разумеју. Пустите нас брзо?
Старик говорил быстро, так что даже стражники его плохо понимали. Но в качестве решающего аргумента в своей речи старик выудил из-под рубахи заранее припрятанную бутылку с мутной белой жидкостью и с улыбкой протянул её стражнику. Тот заметно оживился, довольно улыбнулся и показал подарок товарищу, который тоже обрадовался. Махнув рукой, стражник показал ехать вперёд. Повозка тронулась с места и двинулась по мосту. Внутри большой башни посреди реки находился какой-то причудливый механизм с колёсами, лебёдками и шестернями. Им заведовала ещё пара стражников, которые показали старику проезжать быстрее. Уже после того, как повозка пересекла реку, механизмы в башне с шумом пришли в движение, массивные деревянные мосты оторвались от берегов и стали подниматься вверх, цепями притягиваясь к башне. По такому же принципу работали подъёмные мосты в некоторых замках Кормира.
Телега неспешно двигалась по улицам Гармонии. Лошадки уже совсем выбились из сил от своей тяжёлой ноши. По дороге встретилось несколько припозднившихся горожан, мало чем отличавшихся от обитателей провинциальных кормирских городов. Все они приветствовали старика (а он отвечал своим приветствием) и с интересом разглядывали людей, что он привёз в город.
И вдруг порядком уставшие путешественники услышали чарующую песню. Женский голос, в котором соединились вместе и чувственная нежность, и бушующая страсть. Слов этой песни было почти не разобрать, но звонкий голос проникал в самое сердце, дёргал за чувствительные струны души, будил целую гамму разнообразных воспоминаний: о доме, о детстве, о любимых и о горечи утраты. А потом они увидели её, деву с ангельским голосом. И она была так же красива, как и её песня. Стройная и грациозная с чёрными как сама ночь волосами, водопадами спадающими на обнажённые плечи, с тончайшими линиями лица, которое будто ваял скульптор.
Красавица пела на улице, стоя у стены двухэтажного здания, перед которым старик остановил повозку. Перед певицей собралось десятка два заворожённых слушателей, многие в благодарность бросали монеты в специальный ящичек. Увидев старика, девушка тепло улыбнулась ему и приветственно помахала рукой, но не прервала пение, старик же помахал ей в ответ. Потом взгляд красавицы упал на тельце ребёнка на руках у Глокты, и голос её замолк. Она подошла ближе и, глядя в глаза жрецу, спросила:
– Шта се десило?
Её аудитория также заинтересовалась странными пришельцами.