– В каком смысле приказ? Ты же не военный, и ты свободный человек. Ты служил Аврелиану, потом перестал служить. Кто мог тебя заставить служить ей? Или просто не хватило твердости? К тому же, обязанности лечащего врача вроде не включают информировать её обо всем, что происходит в лагере, – разводит руками Луций.
Приказ он выполнял. Спору нет, это лучше, чем "гори оно всё огнём" Требония, лучше, чем "я уподобился Аполлону" Архипа. Но лучше – не всегда означает достаточно.
"Господи, Квирина, ты же солдат, хоть и в отставке. А главное качество любого солдата, которое он должен усвоить ещё до того, как научится держать щит и меч – понимать, где свои, в какую сторону поворачивать это оружие."
– А почему вдруг ты бы ей отказал? Кто отменил этот "приказ"?
Ладно, чего над человеком зря издеваться.
– Все гораздо проще, Клавдий. Она нашла способ вылечить своё безумие. И ты стал не нужен. Вот так просто.
Он вздыхает.
– Я понимаю. Иногда так хочется усидеть на заборе в чистенькой тоге, и смотреть сверху на представление. А потом в этот забор кто-то врезается, а потом он ещё и загорается у тебя под задницей. И надо решить, в какую сторону спрыгнуть. Ты решил, как решил. Но почему ты спрыгнул не на нашу? На нашей стороне были люди, с которыми ты воевал плечом к плечу под Ктесифоном. На нашей стороне – Рим, которому ты когда-то служил. На нашей стороне – христиане. Зачем ты побежал к ней, а не вернулся ко мне, как я тебя попросил? Зачем ты стал драться с солдатами? Зачем сказал, что на неё не надо надевать цепи, хотя мой врач говорил обратное? Я задержал много людей в своей жизни, я знаю, как ударить человека рукоятью так, чтобы не проломить ему голову.
Луцию действительно интересно.
– Рим – это пятьдесят миллионов людей. Мы стараемся его защитить. Ты правда думаешь, что тебя это не касается, что усидеть на заборе в чистой тоге – это важнее, чем пятьдесят миллионов жизней? Я, Фейруза, Аврелиан – мы все страшные, плохие люди. Нельзя быть рядом с нами и остаться в чистой тоге. Все, что делает одних из нас более достойными, а других менее достойными – это наши цели.
Он опять вздыхает.
– Есть что сказать? Лучше что-нибудь важное. Или хотя бы умное.