– Не убивать! Не калечить! – кричит Луций, и тут сердце его ёкает, когда он видит, как появляется откуда-то сбоку Адельфий со склянкой в кулаке. На мгновение кажется, что Фейруза сейчас его пронзит, и всё. – Адельф, назад! Марк, назад!
"Дура безумная!" – проносится в голове злая мысль. – "Лекаря-то за что?! Что ты творишь!? Только тронь его, я тебе потом вырву ноги и камчу твою в задницу засуну!"
Но оказывается, это был всего лишь маневр, и вот она напротив магистриана, и нет щитов легионеров, чтобы закрыть его. Сейчас прозвенит сталь и кто-то из них двоих, вероятно, умрёт.
– Поговорим, когда ты успокоишься!
Он видит, как вздымается грудь арабки перед рывком, как раздуваются ноздри, как сжаты пальцы на древке копья. Он видит глаза и узнаёт этот взгляд – взгляд идущего в последний бой.
Такой взгляд был у всадников слева и справа от него, когда они галопом понеслись в атаку на легионы Августа Констанция. Такой взгляд был и у него самого. Мурса, пятьдесят первый. Тебе семнадцать лет – и ты веришь, что надо сразиться во что бы то ни стало, победить или умереть, или и то, и другое. Чистая ярость. Огонь по венам. Бешеный кураж.
Так хочется вспомнить тот огонь, опять разлить его по телу – и пусть решится: "Я или ты? Мы или они? Запад или Восток?" Вспыхнуть и сгореть, но осветить кусочек мира вокруг себя, обрести бессмертие в легенде. Юность – это сладкий сон, и так страшно просыпаться, да? Твори что хочешь, а если убьют – что терять? Ты ведь ещё ничего и создать не успел, а так тебя хотя бы запомнят.
Последняя отчаянная атака – столь поэтично!..
На самом деле нет, это же все полная херня. У Луция есть план, и он безупречен. Фейруза просто останется один на один с толпой солдат и будет втоптана в землю, а потом связана и принесена, как овца на блюде. Как змея в кулаке. Нам не по семнадцать лет и мы больше не играем в жизнь. Мы определяем её для остальных. В мире зрелых людей никто не обязан играть по правилам для юношей. И пора тебе это понять, если ты хочешь, чтобы царицей тебя называли не в насмешку. Я присматривался к тебе все это время и готовился к этому моменту, а ты – нет. А зря. Может, поняла бы, что у Луция Цельса Альбина обычно есть запасной план? Я же Императорский Агент при исполнении, а не Кай Боза, чтобы тебе тут спату-полуспату показывать. И весь твой порыв обернется унизительным пшиком.
Ты так хотела последним усилием свести вничью! Покончить с этим "коварным румом", который не учел, что копье в умелых руках храбреца бьет любой план или хотя бы оплачивает этому храбрецу славную смерть.
Да всё я учел. Не бьет. Никакой ничьи и ни единого шанса на славную смерть – право на неё покупают не безумными выходками, а достоинством. Трепыхайся и бей хвостом сколько хочешь, я уже поймал тебя, потому что такова моя служба. Потому что я учился свергать царей и цариц двадцать пять лет, пока ты махала копьем, носилась, как ненормальная, по пустыне и хлестала рабов камчой.
Но... львиц не ловят в силки, ведь так? Это же для кроликов.
Хочешь последний раз побыть львицей? Так побудь!
Но ты нарываешься. Я тоже когда-то был молодым! Я тоже когда-то был воином, а не палачом. Я тоже когда-то был таким, каким ты меня видела в Сердце Скорпиона. Меня заставляли забыть об этом, но недавно из-за твоей глупости мне снова пришлось это вспомнить.
К черту планы! Нам по семнадцать. А судьба любит, когда мы совершаем глупости.
Тактический гений:
- «Цезарь или ничего»
- «Боевой раж»
- Нелетальный урон