– Ну всё, всё, боюсь, убедила! – улыбается Луций, глядя, как глаза Фейрузы сверкают гневом и ненавистью. – Зато на себя хоть похожа стала!
Он выслушивает её "признание" и качает головой, становится серьезнее.
– Ты сильно-то не переживай, я же и так это видел, – пожимает плечами магистриан. – Я не знаю, что ты помнишь, но твоя Шери тут дала жару! – он смотрит на пятна разлитого по палубе вина. – Но в целом... не сокрушайся так сильно. Среди тех, кто ходит путями власти, настоящих людей всё равно почти нет. Даже кровожадные волки, львы, тигры – в этом мире редкие, ценные экземпляры. А в основном крысы, многоножки, пауки... всякая дрянь... скорпионы вроде меня – таких куда больше. Жабы и змеи выглядят в таком сравнении даже достойно. Откинь свою Шери, посмотри на себя: ты что, праведница? Ты хитрая, лживая, безжалостная, дерзкая, высокомерная, жестокая и коварная. И распутная без всяких демонов. Но праведников в нашем болоте обгладывают до костей, а потом восхваляют в лицемерных речах. Да я и сам такой же, ты разве не заметила? Это там... – он вспоминает огоньки далеких звезд. – Там я другой. Как давным-давно, – Луций усмехается невесело, как будто с сожалением думая об утраченном. – А здесь... здесь иначе нельзя, если хочешь чего-то добиться. Если хочешь дышать, а не задыхаться.
Он хмыкает.
– Я знаю одного человека: он жестоко казнил мальчика за то, что тот слишком рано выпустил собаку. Все об этом знают и он весьма почитаем*. Но ты уверена, что он лучше, чем ты? Я совсем недавно обманул собственную дочь и разбил её мечты. Да-да, "ради её же блага", но кто на самом деле знает, что есть меньшее зло? Я просто грубо обломал крылья шестнадцатилетней девочке. И может, ты бы нашла другой способ на моем месте. И уж совершенно точно почти все мы шлюхи, многие куда грязнее и дешевле твоей Шери. Кто-то отдаётся своей армии, кто-то трахает соправителя, кто-то изменяет одному советнику с другим, некоторые заигрывают с целыми городами, других имеет собственный сенат. Политическая ёбля только на вид красива и совершается в белых одеждах, изнутри это вещь померзее и поунизительнее. Твой вариант... ну, хотя бы довольно честный! – Луций снова качает головой. – Меня вот больше гунны беспокоят. Я боюсь, они вряд ли разбираются в таких "тонкостях". Но... мы же хитрые твари, не так ли? – вдруг подмигивает он Фейрузе, слегка прицокнув языком. – Что-нибудь придумаем.
Надо что-то ответить и на вопросы.
– Что касается твоего проклятья, – неохотно добавляет он. – Как я сказал, это было давно, так что не спеши винить того или этого, тут не так важно, кто виноват. Ну... твой прадед облажался, если быть точным. Проклята вся линия твоей крови, так что... найдет он тебя, найдет, не беспокойся. Ты рефаим, ненужный своей звезде. Ты как жирный кусок, который сбросили со стола. Неважно, царица ты или нет, твоя кровь стоит усилий. Вон твоя Шери же сражается за тебя, хотя ты и сопротивляешься. Можно было найти жертву и посговорчивее, но ему нужна ты. Просто так? Или ты такая особенная, что ему надо мучить именно тебя? Сомневаюсь. И сомневаюсь, что эту тварь ты подцепила из-за проклятья. Из-за него у тебя другие проблемы. У всех, кто рядом с тобой. Ну, почти у всех. Я не берусь судить, и все же, по-моему, это две разные истории. А ты больше не говори, что не видела демонов! Видела: вроде, так-то просто кролик, а какие зубы, а? Кстати, как там звали вашего джинна? А, ладно! Давай на сегодня прервемся?
До Луция вдруг доходит, что если бы Адельф снял с него штаны, он либо надел бы их обратно, либо не накрывал его плащом Татиона. "А вот даже как! Задержался с отцом поговорить, называется! Да, Шери этой палец в рот не клади."
– А то для "первого свидания" многовато впечатлений! – говорит он со сдержанным смехом, вспоминая шутку Кэролла. – Мне чуть не оторвали крылья, тебе чуть не оторвали голову, я чуть не остался без штанов. Не спорю, было нескучно, но, по-моему, пока хватит.