Патрик тоже смеется, представляя Кэйли измазанную шоколадом, как маленькую девочку. Такой он её еще не видел, но представить почему-то очень легко. Особенно с закрытыми глазами.
- Сладкоежка моя! - говорит он с шутливым упреком и с обожанием одновременно.
Патрик уже думать забыл про то, что они здесь могут быть не одни. Ведь одни - понятие относительное. Можно стоять посреди аэропорта, забитого людьми, и все равно быть вдвоем, как будто никого рядом нет.
Чувствуя, как Кэйли прижимается к его коленям (будем честными, не только к коленям), Патрик вдруг думает: "А, господи, как же офигенно! Какая была крутая идея поехать вот так вдвоем, чтобы ничего не мешало."
Там, дома, в обычной жизни вы не то чтобы вместе, а "успеваете побыть вместе". Выходные? О, успели провести вместе, здорово. Свидание? Успели в кафе посидеть в среду, приятно. Успели сходить в кино. Успели пройтись по моллу. Успели то, успели это... И неважно, сколько провели вдвоем времени, все равно всегда остается какое-то чувство, что "надо" - это что-то другое: вставать утром, пить кофе, идти в офис, заходить в магазин за едой... А вместе - важная, но какая-то необязательная программа, которую надо успеть, и потом опять спешить делать то, что надо.
А тут по-другому: ничего больше нет, только улыбка в голосе Кэйли, песок на её пятках, её тело, её смех, её закрытые глаза. Ничего из того, что "обязательно", а на самом деле вообще неважно.
"Мой мир наконец пришел в нормальное состояние", - думает Патрик, чувствуя её живот под ладонью. Вдруг за секунду что-то подскакивает внутри, как в фильме-катастрофе, когда на электростанции все стрелки ползут вверх и звучит серена. Он стаскивает её со своих коленей, кладет на лежак, оказывается рядом, одним коленом на песке, чувствует легкую злость, что нельзя открыть глаза, лихорадочно ищет её губы и целует уже не как раньше, уже по-настоящему, руки уже скользят не легко-легко, а сильно, нетерпеливо сжимая её тело, за шею, за ягодицы. Он чувствует, как тяжелеет дыхание, на секунду почти задыхается, но не может оторваться, пьет большими глотками, зубами прихватывая её губу и снова приникая всем ртом. Рука скользит уже между бёдер Кэйли, пока еще поверх купальника, но настойчиво прижимается ладонью через ткань. "Дай! Хочу!"
Шепчет еле оторвавшись от рта:
- Угадала! - горячо, даже с вызовом.
Не получается быть "таким милым Патриком", почему-то.