Джуд на ногах уже больше суток. Точнее сказать: почти двое. И большую часть этого времени она безвылазно провела в тяжелом скафандре, лишь меняла кассеты жизнеобеспечения. Сильнее всего, как ни парадоксально, она страдает именно от невозможности умыть лицо. Ее глаза воспалены, веки опухли, нос разбит. Когда корабль тряхнуло первый раз, Джуд не удержалась и влетела головой в приборную панель, сильно приложившись лицом. С тех пор из носа течет, и при каждом резком движении внутри ее шлема разлетаются крошечные красные капельки, которые парят в невесомости, прилипают к лицу и обзорному стеклу, и застывают там коричневыми звездами и полосами. Очень хочется снять шлем и вытереть эту всю дрянь ладонью. Но воздуха в корабле, изрешеченном вражеским огнем, давно нет.
Боль за это время стала для девушки привычным спутником: болят ушибы и ссадины; болят мышцы, не привыкшие к таким нагрузкам; болит голова от недостатка кислорода и сна. Но когда она вместе двумя оставшимися в строю бойцами выламывает и оттаскивает к переборке тяжелый кожух двигателя, боль стоит в стороне и не вмешивается. Она терпеливо ждет, чтобы навалиться потом с утроенной силой.
— Эй! Вы слышите? Я знаю, что с-хрррр-шш-ите! — голос Джуд в эфире прерывается треском помех, — Если хоть одна обезьяна в скафандре подойдет ближе, то на этом все! Конец! Финита! Баста! Компренде,твари? Никто отсюда уже никуда не полетит, сдохнем все вместе. Кто-то пораньше, кто-то попозже. Но это конечная, с-шшш-ч-хр-ки!
А начиналось все неплохо. Жибао/Защитник успешно вышел на курс перехвата и с каждым днем приближался к противнику. Пираты пытались уклониться от рандеву, но Джуд лишь усмехнулась: “Врешь, не уйдешь”, и корректировала курс. В конце концов, два корабля встретились посреди пустоты.
Бой начался совсем не так, как Джуд себе представляла. В ее воображении, это событие должно было быть чем-то скоротечным, бурным, разделяющим жизнь на “до” и “после”. Вместо этого были сухие доклады: “Противник в зоне захвата ракет” — “Наши ракеты пошли” — “Замечены ракеты противника” — “Две цели больше других, это челноки” … и все. Бой уже шел, но впереди были долгие часы ожидания, в течение которых смертоносные устройства (на самом деле, очень быстро), но так чертовски неторопливо двигались к своим целям.
Джуд не могла спать, хотя понимала, что силы ей еще пригодятся. Осознание того, что ее смерть уже, возможно, выпущена из ракетной установки, угнетало и парализовывало волю. И когда корабли сблизились еще, и началась дуэль их артиллеристов, Джуд почувствовала облегчение.
Ракеты, которые запустил Жибао, достали противника первыми. На корпусе чужого корабля распустились семь огненных бутонов. Их пилот не зря потреблял свой кислород, большая часть залпа прошла мимо. Кое-что вспыхнуло раньше, это отработали зенитные орудия. А семь попало в цель. Много это или мало? Джуд не знала. Это потом она сама ощутит попадание по кораблю. А тогда ей оставалось только гадать.
Залп противника Джуд ждала с нетерпением. По большому счету, она была здесь ради этого момента. Она была готова, ощущала корабль лучше, чем собственное тело. Куда приятнее быть стальной в пустоте, чем кожаной и потной в душном скафандре. Маневры выходили точные и стремительные. Джуд была уверена, что ей удалось все, но тут корабль тряхнуло. Потом еще раз.
Первый удар пришелся куда-то в правый борт. А второй - в днище корабля в передней его части. Этот второй и швырнул Джуд на приборную панель, отчего девушка разбила лицо и на некоторое время лишилась сознания.
Команда понесла значительные потери. Семь человек были ранены или убиты. Кроме того, несколько самодельных боевых роботов не пережили удар, и чинить их было уже некогда, да и не чем. Все силы пришлось направить на починку орудия, которое также было повреждено попаданием. А между тем вражеские десантные челноки были на подходе. И только сейчас Джуд вдруг поняла, что весь их ракетный залп ушел по сути в пустой корабль, а большая часть команды противника в это время была в челноках.
Шаттлы зашли на стыковку с двух сторон. Джуд до последнего уклоняясь от них, но топливо маневровых двигателей стремительно заканчивалось. В конце концов, пришлось смириться с неизбежным. На подходе к Жибао вражеский десант попал под плотный огонь зениток. Оставалось надеяться, что им там крепко досталось.
Сам абордаж проходил вдалеке от Джуд. Она управляла своим кораблем, вела огонь по чужому кораблю из лазерного орудия и лишь принимала сухие доклады от обороняющихся солдат. Но вместе с этими докладами (вроде: “несем потери в пятом отсеке, отступаем в третий”) в эфир прорывался шум боя, крики, чье-то тяжелое сопение в микрофон. Джуд заставляла себя не думать о том, что вот-вот шлюз капитанского мостика распахнется и в него спиной вперед будут забегать один за другим бойцы ее команды, стреляя на бегу куда-то туда, откуда они отступили, и падать, получив выстрелы вслед.
И все таки, этого не случилось. Враги не смогли закрепиться на Жибао. Они оказались разделены в двух его частях, окружены обороняющимися и отступили, унося с собой убитых и раненых. Но и большая часть команды Защитника отправилась к этому моменту в лазарет.
Расклад был так себе. Джуд знала, что они превосходят противника только числом боевых роботов. Но людей на ее корабле осталось меньше. И если продолжать перестрелку из лазерных орудий, победит в конце концов тот, кто быстрее может чинить повреждения своего корабля. А значит, единственное свое преимущество: наличие полдюжины бронированных механических убийц, нужно было как можно скорее реализовать. И тогда она повела своих людей в атаку.
Их спасла идея послать впереди пустой шаттл. Он принял на себя большую часть вражеского огня. И все же досталось и их корыту. Шаттл затрясся, его внутренности наполнились искрами, осколками, чьей-то кровью. Потом они уткнулись носом в обшивку чужого корабля, распахнули аппарель и резали неподатливую сталь плазменными резаками.
Когда Джуд и ее отряд ворвались в двигательный отсек пиратского корабля, там не было никого. Их ждали с другой стороны. Еще одна удача? Впрочем противник и не спешил бросаться в атаку на занявших оборону солдат и роботов. Пираты стягивали силы и окружали их.
Портить чужой двигатель — было хорошей идеей с тактической точки зрения. Но Джуд разбивала блоки управления и разрывала проводку скорее не из холодного расчета, а чтобы на чем-то сорвать злость, раз уж противник не спешил показываться лично.
И тогда за них взялись по-настоящему. Враг пошел в наступление одновременно с трех направлений. Как же глупо было надеяться, победить пиратов в близком бою на их корабле. Джуд не помнила это боя в деталях. Она куда-то стреляла, отдача больно била в плечо, шлем съезжал набок и закрывал обзор. Кто-то стрелял в нее, пули разбивались о металлические ящики с оборудованием, за которыми Джуд укрывалась.
Им пришлось отступить. Но напоследок все-таки удалось доломать двигатель чужого корабля. Джуд была уверена, корабль пиратов уже никуда не полетит. Однако сами они остались в меньшинстве. Рано или поздно этот рыжий бородач Йоханссон (а ведь это он палил в нее из-за переборки!) доберется до Джуд. Их челнок уже близко, и их слишком много.
Еще несколько попаданий по кораблю Джуд только добавили отчаянья, тем более, что отстреливаться они уже не могли. Чужой челнок причалил без всякого сопротивления, противная вибрация разрезаемой обшивки сводила с ума. Тогда-то ей и пришла в голову мысль: сорвать кожух с двигателя Жибао, уткнуть в его хрупкие внутренности своей автомат и проорать в эфир чужой частоте:
— Эй! Вы слышите? Я знаю, что слышите! Если хоть одна обезьяна в скафандре подойдет ближе, то на этом все! Конец! Финита! Баста! Компренде,твари? Никто отсюда уже никуда не полетит, сдохнем все вместе. Кто-то пораньше, кто-то попозже. Но это конечная, сучки!