— Да какая щас-то разница: прощать или не прощать. Ничё не изменишь! Я вам уже помог и прописал се долгий разговор с “мамонькой”. — Рыжий, после того как встал и немного размял ноги, зашагал дальше по лесу, махнув рукой в сторону чащи. — Если можете идти — пошли. Нам надо оторваться. — Наращивая шаг вместе с тем, как Джон и Агата немного оживились, Марк и сам ускорился. Он больше не бежал, но активно скакал меж корней. — ...А перетереть и на ходу можно. — Сказал он, когда его уже никто особо не слушал. Марк о чём-то думал.
Продолжая свой марш по лесу, троица сошла с ровного пути к пологому склону холма, уходящего куда-то вниз. Местность расзрывали каменные крылья острых и высоких плит, где-то складывающихся в дольмены, а где-то уходя в скалистую породу. Складывалось впечатление, что они в пределах горного плато, но до гор тут должно быть ещё далеко!
С другой стороны, с учетом, что они в совсем другом мире и местность явно изменилась с того момента, как они попали на праздник, в этом местечке всё может быть совсем по-другому и до белоснежных шапок горной гряды путь в этом мире куда короче, чем до Вены от имения Амона в реальности прошлой. Сам воздух на губах чувтствовался другим. Каким-то горьким.
Каждый из вопросов своих попутчиков Марк переваривал по паре минут. Его мучали как сомнения, так и страхи, но было видно — какое-то решение тот уже принял.
— Ваще, вопрос о том, чем можно “откупиться” от макабров — это оч сложный вопрос. Тут я вам не подсоблю. Они не просто монстры... — он повернулся к Агате и Джону, — ...они хуже раз в сто — ПО-ЛИ-ТИ-КИ, сука! Все макабры состоят в разных ковенах... движухах... культах... партиях, эээ, короче — я ебал всю эту тему! — Покачал головой, перебирая края пиджака.
— Я не секу, чем вы можете откупиться от остальных. Но чё хочу сказать: я знаю, чем могу откупиться от своей старухи, ну и вы можете сделать тоже самое, если мне хотите помочь или подмазаться к ней, — он повернулся к парочке и стал шагать спиной вперёд, а к двоим лицом, порой спотыкаясь о камни, — она просто тащиться от всяких старых историй и книжек.
— Если бы у меня была какая такая чепуха, я бы мог ей втюхать это дерьмо, и она бы там уже подмазала остальных в ковенах: типа, да, сделал херню, но смотри чё я те взамен принёс!..
Чаща становилась всё реже, деревья росли не так плотно друг к другу, но казались куда старше и больше. Часть из них так и вовсе давно умерла и окаменела и просветов меж голых веток хватало, чтобы осветить пускай и тусклым, но лунным светом весь предстоящий путь. Землю больше не устилали корни: наоборот, порой под листвой виднелась каменная плитка. Кое-где плитка складывалась в давно выцветшую мозаику. “Шик, мы близко к кавернам”, — тихо пробубнил себе под нос Марк. Он глядел порой на мир через маленький стеклянный шарик, будто бы сверяясь с путём и тряс рядом с ухом табакеркой с верещащим внутри жуком.
— Вы всё равно уже с концами в клубе образин, так что надо смекать как делать связить, вопросики там всякие обкашливать, сечёте? — Спросил у команды. Вопрос Агаты о том, будут ли они с Джоном теперь монстрами, застал парня врасплох. Он посмотрел на неё как на ребёнка, что спросил у взрослого “почему небо голубое”. Морда в этот момент у него была наиглупейшая. — Я чё, вам не говорил этого?.. А... видимо перестраховался.
— Короче, — парень замялся, — вы щас в процессе превращения, понимаете? Ещё не макабры, но в следующие семь, может десять ночей те костюмчики, что на вас, станут вашей оболочки до первой линьки. — Потупив взгляд, юноша отвернулся. Теперь он шагал к ним спиной и пытался придать голосу настолько будничный тон, насколько мог. — Это точно не на одну ночь. Вы теперь, ну, — выдохнул, — одни из них! Как моя старуха или другие макабры.
В слова Марка было трудно поверить, если не вспоминать про рану Джона: что мужчина, что женщина пускай и были измотаны, но ощущали себя вполне нормально. По-человечески! У них не начали расти шипы, и зубы не превратились в клыки.
Нет, всё было нормально и привычно. Разве что кожа у Агаты стала чуть бледнее: пудра с неё не стиралась. А Джон почему-то перестал ощущать дискомфорт от линз в глазах. Их там и не было как будто. Может, по всей этой суматохе он и не заметил, как линзы вывалились на землю и он теперь ходит, сверкая жгучими карьими очами на всю округу? Надо было это как-то проверить в идеале.
— То, что ты щас как ни в чём не бывало после пыряла в почках гуляешь — это один из ваших новых даров. Супер-регенерация, как у икс-мэнов! — Марк попытался подбодрить парочку. Он указал на Джона. — Вот ты вообще не бойся, что рана может тебя убить. Тебя таким больше не возьмёшь. Не, вы, конечно, не бессмертные, до завершения трансформации. Но и простые раны, типа отрывания рук или дыры в пузе, вас не закосит. И выносливость выше простой человеческой. — Щелкнул пальцами. — К слову, вы теперь можете бухать сколько угодно, печень не отвалиться! И наркотой любой долбиться: будет аффект, но передоза не словите.
— А трахаться так вообще без презика можно: вас не только никакая зараза брать не будет, так вы терь ещё детей иметь не можите. — Он запнулся. — Не, сделать детей в теории можно, тока сложно. Чтобы я появился на свет моя старуха потратила кучу времени над изучением магии. Просто стандартному способу можете ручкой помахать.
— Так что, не всё так плохо... да чё я вам рассказываю? — Марк печально вздохнул. — Это если я выживу, проживу едва ли лет десять-двадцать. А у вас, если выживете... целая вечность! Знай себе “познавай пределы плоти и ума”, или как там моя говорит... эх...
Незаметно, Марк свернул к одному из мёртвых деревьев, накренившегося от того, что корнями наросла на какую-то глыбу. Из-за этого между ними образовался просвет: небольшое углубление у самого подножья мёртвого дуба. Оно уходило глубоко в землю, словно язва на давно умершем и окоченевшем теле. Казалась, сам провал был практически бездонным.
— Отлично. Отсюда можно сигануть на гоблинскую тропу. Мы идём к кавернам или фермам? — Спросил у парочки Марк.