Свет вывесок и ветрин мягко ложился на белые, серые и оливковые пролёты венских улиц. Блики его размазывались маслом в сумерках и походили на позолоту, особенно в тех местах, где ещё только-только разгорались уличные фонари, но уже не было марева садящегося солнца. Улицы города полнились людьми, дороги раскалял гул множества машин всё куда-то спешащих, куда-то пытающихся успеть. Небо было засвечено всеми этими фонарями, перенаселёнными людьми тесными домами, фарами машин и не засыпающими прожекторами крупных торговых холлов. Первые звёзды можно было увидеть только выехав за город, где световое загрязнение было в разы меньше. Сегодня вырваться из душных городских стен пыталось множество людей.
Машины одна за другой отдалялись всё дальше от Вены, выезжая вначале в пригород, а потом ныряя в желтеющие поля рапса: он в этом году начал цвести раньше почти на месяц из-за аномальной жары, и продержит цвет до конца мая. Эти поля казались практически бесконечными, особенно когда вереница машин нырнула в полную темноту и только в свете фар можно было различить дорогу. Единственными ориентирами на дороге были машины. Все они спешили в одно место, не гоняясь друг с другом на перегонки только потому, что на узкой дорожке можно и улететь в кювет, особенно в такой непроглядной темени. Время клонилось к девяти...
Очень скоро должен был начаться праздник! И те, кто на него спешили (а таких на просёлочной австрийской дороге был каждый первый) либо прибавили газу, либо стали подгонять водителей за рулём. Так продолжалось пока, наконец, вдалеке не появлялось пятнышко света. Оно быстро росло, вместе с тем, как экипажи прибывали к “Амон де Пута” — помпезному особняку, обнесённому витой металлической оградой. Прутья здесь изгибались в чугунные лозы и раскидистые ветви, снопа пшеницы, причудливые хороводы, а также часто встречающийся мотив водяной мельницы: узоры, появляющиеся на ограде каждые метров пять, ни разу не повторялись. Главные ворота ведущие к зданию были настежь открыты: внутри сплошь кишели люди.
Жуткое столпотворение! Каждый, кто приехал на своей машине, спешил заехать на парковку и занять лучшее место, даже если то было отведено под инвалидов. Кто-то бросал машину прямо так, перед воротами: отдельные эстеты одним колесом заезжали на бордюр, парковались на газоне или начисто загораживали проезд. Во всей этой кутерьме порхали служки в однотонных фраках и масках-домино на лице и значками с животными на груди. Слуги барона Амона работали быстро и чисто. Как только гости приходили к дверям особняка, их сразу же под белы рученьки брали мальчики-зайчики (ростом с шведскую стенку и с косой саженью в плечах) или девочки-лисички (чуть уступающие “мальчикам” в статуре) и проводили допрос.
“Мы рады видеть вас здесь, сегодня!”
“У вас есть приглашение? А кто вас пригласил”
“Приехали вы на своей машине или вас кто-то подвозил?”
Вопросы, странные подводки, приветливое, но стесняющее обращение — всё это сыпалось на новоприбывших. В обмен на билет руки пришедших на праздник сковывали браслеты с маленькими жетонами. На них были выгравированы данные гостей: имя с фамилией, дата рождения, группа крови и короткая полоса светящейся в темноте субстанции. “Носите их на всём протяжении праздника, пожалуйста”, — просили всех работнички, “окольцовывая” каждого.
Впрочем, кольцевали тут не всех, были и исключения. Все как один в гротескных, даже отвратительных костюмах. Вот мимо прошагал мужчина: настолько тучный, сплошь заплывший жиром, что в купе с непропорциональным ростом и бледной словно алебастр кожей казался слепленным из теста. Такое качество костюма вызывало лёгкую тошноту у наблюдателей! И вместо браслета с жетоном работники поприветствовали его как “господина Рокшера”.
Впрочем, кого тут только не было: ведьмы, вампиры, чумные доктора, герои популярных телешоу, совсем уж непонятные создания, солдаты, парочка маскотов и другие... люди всё прибывали и прибывали. Их манила музыка, смех, приглушённый гомон, доносившийся из-за дверей поместья. И праздник внутри только начинался! Основная программа, судя по прилагающейся к билетам брошюрке, начнётся в десять часов. А главное шоу начнётся ближе к полуночи, когда все соберутся на заднем дворе обширного участка.