Уже много часов Киу бросало то в жар, то в холод, проклятая лихорадка не желала отступать. Крупный бисер испарины блестел на висках и на лбу, зубы выбивали быстрое тремоло, а все тело ныло, словно все мышцы перекручивались внутри. Погруженное в пучины горячечного бреда сознание молодого воина терзали видения, по большей части бессвязные и непонятные, но подчас пугающие и даже мучительные...
Огромный костер, пылающий выше человеческого роста, выдыхает в ночное небо целые сонмы ярких искр. Вокруг него, ведомый таинственным звуками больших и малых там-тамов, движется прекрасный хоровод. Совсем юные девушки и уже зрелые красавицы в тонких открытых нарядах легкими и прихотливыми телодвижениями сплетают завораживающий узор ритуального танца. В карих женских глазах, заставляя их сверкать ярче, чем самые роскошные украшения, что увивают гибкие тела, пылает колдовское пламя. Мускулистый бронзовотелый шаман с умопомрачительным головным убором из перьев держиться неподалеку и периодически выпускает клубы цветного дыма, воскуривая длинную толстую трубку. Происходяшее напоминает Киу ритуал обращения к богине любви и плодородия, однако лица людей остаются неузнанными - видимо это не его племя... Размеренный поначалу характер этого танца начинает меняться с каждым кругом, становясь все более раскованным и страстным. Движения обретают томную, какую-то даже кошачью плавность, в которой, при этом, ощущается дикая первобытная энергия. Губы приоткрыты, а разгоряченные тела издают дурманящий призывный аромат... В один момент, точно подчиняясь какой-то смене тональности и ритма, женщины сбрасывают свои тончайшие покровы и продолжают танец совершенно обнаженными. От этого зрелища вскипает и бурлит в венах горячая кровь. Шаман довольно улыбается и выпускает очередное облако щекочущего ноздри дыма. Ритуал близится к своей кульминации, как вдруг...
Ужасный леденящий душу вой доносится откуда-то из темноты. В следующее мгновение среди танцующих будто из под земли появляются и снуют неясные тени. Шаман гневно вскрикивает и словно вступает с кем-то в единоборство, однако силы слишком неравны и он падает на землю как тряпичная кукла. Ошеломленные танцовщицы в страхе жмутся друг к другу и к кажущемся спасительным огню, но тщетно - одна за другой изчезают они из светового круга, точно выхваченные гигантской рукой и оттуда, из окружающей тьмы, доносятся их, полные боли и отчаяния, истошные крики. Наконец даже они смолкают и воцаряется мертвая тишина, а в опустевшее освещенное пространство медленно входит зловещая высокая фигура в темном балахоне с капюшоном, не дающим рассмотреть лицо. Осмотревшись она останавливает на Киу невидимый, но ощущаемый каждой, сжавшейся от страха, клеточкой взгляд. Тут же из глубин балахона раздается нечеловеческое шипение и фигура, выбросив вперед когтистую руку, устремляется прямо к нему. Вскрик застревает у Киу в горле...
...и он, судорожно хватая воздух, разевая рот как выброшенная на берег рыба рывком вскакивает на постели.
- Что?.. Как?.. Стой!.. Нет!.. - сами собой вырываются слова. Все тело было залито холодным липким потом, а к горлу подкатил удушливый ком.
- Морита!!!