Сарочка едва не уронила поднос с тарелками, когда увидела чародейства Жони. Тарелки поползли набок, но опыт все же превозмог удивление, и управляющая таверной смогла удержать поднос в руках. Но вот глаза ее были круглыми от удивления, страха и недовольства. Поставив поднос на стол, Сара мелкими семенящими шажками подошла ближе к "пылающему" столу, где как раз возмущенная Жони подхватывала свой хрупкий прибор, чтобы на него не попала вода. Поглядела на огонь, потыкала пальцами в символы, растворяющиеся в воздухе и выдохнула:
- Ежечки-кошечки!.. Вот же подкузьмил мне Ратус, тудыть его налево!.. А я-то думала, чего это с эдаками мужланами-то две бабенки хрупких делают!.. Фу-ты ну-ты!.. Охохо!.. Брр!.. Слушайте! Вы это, вы того! Свое колдовство-чародейство вне моей таверны!.. Да!.. А то еще пиво скиснет или чирьи повскакивают! Вот! А то попру и Ратусу скажу, шоб искал другое место для своих... колдунесс! - Сара неодобрительно посмотрела на Жони и на Аль Жази, которую, похоже, тоже приписала в "колдунессы".
За всем происходящим, присутствующие не сразу заметили, что в таверну вошел еще один человек. Крупный, мускулистый, светловолосый. Он подоспел как раз к тому моменту, чтобы увидеть последнюю сцену, разыгравшуюся в таверне.